Я деликатно постучал в дверь восьмого номера. Никто не отвечал. Я постуча
л чуть громче и тут заметил, что дверь прикрыта не полностью. Я толкнул две
рь, и она открылась.
Ц Мистер Иорти! Ц позвал я.
Никто не ответил. Я стоял в крошечной прихожей и думал, что если Билли Иорт
и ушел, старуха бы наверняка заметила. Я уже чувствовал, что Билли Иорти не
исчез, я чувствовал, что он даже не выходил из комнаты…
Он лежал на полу, и первое, что я заметил, были подошвы его ботинок. Каблуки
были основательно стоптаны, но это уже не имело большого значения для бю
джета мистера Иорти, стражника ОП Семь. Он лежал лицом вниз, неловко подло
мив правую руку, но ему-то неудобно не было. Ему было все безразлично, пото
му что на полу возле его лица стояла невероятно темная в электрическом с
вете лужица неправдоподобно густой крови.
Я сделал два шага вперед, нагнулся над трупом и дотронулся до его руки. Тел
о уже было холодным, но мне почудилось, что оно еще не излучило последние о
статки тепла и не сравнялось с температурой воздуха.
Ц Совпадение четвертое, и решающее, Ц сказал я вслух. Искать здесь что-н
ибудь было бессмысленным. Этот человек в ботинках со стоптанными каблук
ами и с неловко подломленной рукой был виноват только в одном: он знал, ког
о он впустил и выпустил из ОП без регистрации, сломав для этого регистрац
ионный автомат. Теперь это знал только тот или те, кто уговорил его сделат
ь это. Они Ц да. Я Ц нет.
Я спустился вниз по вытертой дорожке и сказал старухе:
Ц Ваш постоялец Билли Иорти убит. И не очень давно.
Старуха не ответила и ни на йоту не изменила скорости вязания. За те десят
ь или пятнадцать минут, что я провел наверху, чулок в ее руках изрядно подл
иннел. А может быть, мне это показалось.
Ц Вы не могли бы мне описать его сегодняшних посетителей? Ц как можно к
ротче спросил я.
Вязальщица не отвечала. Я достал из кармана бумажку в десять НД, добавил е
ще пятерку и подошел к конторке. Увы, на этот раз с купюрами ничего не прои
зошло Ц они остались в моей руке.
Ц Я ничего не видела и ничего не знаю, Ц твердо сказала вязальщица свои
м необыкновенным голосом, и я понял, что она ничего не расскажет. Или ей хо
рошо заплатили, или ее хорошенько припугнули. Или и то и другое одновреме
нно. Старуха была теперь неподкупна. Как говорил пактор Браун: «Столкнув
шись с выдающейся честностью, ищи такое же преступление».
Ц Надо сообщить в полицию, Ц вздохнул я. Лучше уж сделать это самому, пос
кольку старуха обладала явно избирательной памятью и могла бы, может быт
ь, вспомнить, что я вышел из камеры окровавленный и в состоянии сильного д
ушевного волнения. Раз они его убили, значит, они опасались моего прихода.
Я поймал себя на том, что все-таки предпочитаю множественное местоимени
е.
Она подвинула мне телефон локтем, не прерывая своего вязания, и я подумал,
что движение воистину вечно и неистребимо.
Я сообщил дежурному полицейскому офицеру свое имя, назвал адрес, и он при
казал подождать, пока не пришлет людей на место.
Я опустился в кресло, и на мгновение мне показалось, что я проваливаюсь к ц
ентру земли. Утомленные контактами с тысячами задов, пружины сдались. Ка
к и весь отель, как и покойный Билли Иорти, они потеряли веру в будущее.
«Может быть, сказать полицейским, что старуха видела, кто приходил к Иорт
и? Ц подумал я. Ц Бессмысленно. Она не признается, а они особенно и настаи
вать не будут. Еще один труп. Трупом больше, трупом меньше Ц какое это име
ет значение с точки зрения высшей полицейской философии?»
Моя покойная мать отличалась болезненной аккуратностью и глубоко стра
дала, если хоть какая-нибудь вещь лежала не на месте. Неукротимая страсть
к порядку заставляла ее бесконечно прибирать, расставлять и переставля
ть все, что она могла сдвинуть с места. Она была молчаливой женщиной, и тол
ько когда она впадала в экстаз уборки, я замечал на ее лице слабую улыбку х
удожника или человека, предающегося тайному и сладостному пороку.
Она стремилась на все надеть чехлы, все расставить в строго симметричном
порядке. Мне до сих пор кажется, что мы с отцом должны были раздражать ее, п
оскольку были без чехлов и не всегда занимали отведенное место в нашей м
аленькой квартирке.
С тех пор как я себя помню, я всегда внутренне восставал против этого царс
тва зачехленной симметрии, но потом, уже с того света, матушка все-таки до
билась своего: и я тоже замечаю в себе инстинктивное стремление к четкос
ти и симметрии. Как-то, рассматривая альбомы, куда я аккуратно и красиво п
одклеивал учебные дела, пактор Браун сказал: «Не хочу огорчать тебя, Дики,
но боюсь, что тебе будет нелегко служить Первой Всеобщей помоном. Ты тяго
теешь к порядку, мир же страстей всегда беспорядочен. Преступления Ц на
стоящий экстракт страстей».
Вот и сейчас, утонув в бездонном кресле в маленьком темном вестибюле пар
шивой гостиницы и ожидая неторопливого появления блюстителей закона, я
подсознательно раскладывал и перекладывал по мысленным полочкам те не
многие факты, коими я обладал. Фактов было мало, а полочек много. И главная
до сих пор совершенно пустая: убили ли они Иорти, так сказать, в порядке пе
рестраховки, с самого начала зная, что покойники, как правило, надежнее жи
вых, или потому, что узнали о вознесенной молитве Кэрол Синтакис и моем ра
сследовании?
Оба варианта были вполне правдоподобны. Уже договариваясь со стражнико
м Седьмого ОП, чтобы он пропустил их без регистрации, а потом выпустил, не
заглядывая в машину, они могли планировать его убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55