И было вознамерился слегка прой
тись на этот счет, но что-то такое в его взгляде заставило меня прикусить
язык.
Яркой фигурой в семье вырос Мармадьюк Ц или Дьюк, как его обычно называл
и. Бывая на фермах вокруг Скарберна, я наслышался о нем всяких историй. И р
ука-то у него на редкость легкая, отел ли там, окот или кобыла жеребится, и б
олезнь-то определит и полечит похлеще всякого ученого ветеринара. К том
у же он не менее бесподобно холостил животных, подстригал хвосты лошадям
и забивал свиней. Все эти занятия приносили ему недурной доход, а в Юэне Р
оссе он нашел идеального дипломированного конкурента-ветеринара, кото
рый работал только под настроение и отказывался ехать на вызов, если ему
было лень. И хотя Юэн нравился фермерам, а некоторые так даже боготворили
его, они часто вынуждены были прибегать к услугам Дьюка. Юэну было далеко
за пятьдесят, и он не справлялся со все возрастающим числом проверок, кот
орых требовало министерство сельского хозяйства. Часто он обращался за
помощью ко мне, а потому я хорошо знал и его, и Джинни, его жену.
Если бы Дьюк ограничивался лечением скотины, Юэн, по-моему, вообще не заме
чал бы его существования, но Скелтон, пока возился с четвероногим пациен
том, любил пройтись по адресу старика-шотландца, который и прежде-то звез
д с неба не хватал, а уж теперь из него и вовсе песок сыплется. Возможно, это
не очень задевало Юэна, но все-таки, когда при нем упоминали имя ею соперн
ика, губы у него чуть-чуть сжимались, а в голубых глазах появлялось задумч
ивое выражение.
Да и вообще питать к Дьюку добрые чувства было нелегко Ц слишком уж част
о приходилось слышать истории, как он под сердитую руку избивает жену и д
етей. И внешность его, когда я в первый раз увидел, как он вперевалку идет ч
ерез рыночную площадь в Скарберне, не внушила мне особой симпатии Ц не ч
еловек, а черный косматый бык со свирепо бегающими глазками и красным пл
атком, хвастливо повязанным на шею.
Но в этот день, развалившись в кресле у камина Россов, я и думать забыл про
Дьюка Скелтона. Впрочем, я совсем утратил способность думать, только что
отвалившись от стола, за которым Джинни угощала меня рыбным пирогом. Каз
алось бы, самое незатейливое блюдо, но в действительности Ц нечто волше
бное, в чем скромная треска вознеслась на невообразимые высоты в смеси с
картофелем, помидорами, яйцами, вермишелью и, только одной Джинни извест
но, с какими прелестями еще. А затем яблочная шарлотка и кресло рядом с огн
ем, от которого к моему лицу поднимались волны жара.
В голове у меня копошились сонные и приятные мысли: как мне нравится этот
дом и его обитатели, а будь у Юэна бойкая практика, телефон уже трещал бы, и
он вдевал бы руки в пиджак, на ходу дожевывая последний кусок шарлотки. Я п
оглядел в окно на белый сад, на деревья, гнущиеся под бременем снега, и пой
мал себя на подлой мыслишке: задержаться бы тут, и, может быть, Зигфрид съе
здит по всем вызовам сам, не дожидаясь меня.
Блаженно созерцая мысленным взором, как мой коллега, закутанный по уши, м
ечется с фермы на ферму, я ублаготворенно взирал на Джинни, которая подал
а мужу чашку кофе. Юэн улыбнулся ей снизу вверх, и тут зазвонил телефон.
Как большинство ветеринаров, я чутко реагирую на его звон, а потому машин
ально вскочил на ноги, однако Юэн даже бровью не повел. Он спокойно прихле
бывал кофе, а трубку взяла Джинни. Столь же безмятежно он выслушал слова ж
ены:
Ц Томми Туэйт звонит. У одной из его коров вывалилась телячья постелька.

Я бы после такого жуткого известия заметался по комнате, однако Юэн со вк
усом отпил еще кофе и только потом сказал:
Ц Спасибо, радость моя. Скажи ему, что я скоро заеду поглядеть на нее.
И, повернувшись ко мне, принялся рассказывать про смешной случай, которы
й вышел с ним утром, а когда кончил, засмеялся своим особым смехом Ц совсе
м беззвучным, только плечи подрагивали, да глаза немножко выпучивались.
Затем Юэн откинулся на спинку кресла и вновь поднес чашку к губам.
Хотя вызывали не меня, я еле удерживался, чтобы не вскочить на ноги и не ки
нуться к машине. Выпадение матки у коровы не только требует принятия сро
чных мер, но и сулит такой тяжкий труд, что мне всегда не терпится скорее п
риступить к делу. Да и узнать, что меня ожидает, Ц тоже, поскольку положен
ие может быть и просто скверным, и очень скверным.
Юэн, однако, никакого любопытства словно бы не испытывал. Он вдруг закрыл
глаза, и я было решил, что он склонен вздремнуть после сытной еды. Но это бы
ло лишь выражение покорности судьбе, которая испортила ему тихий день. О
н потянулся и встал.
Ц Хотите поехать со мной, Джим? Ц спросил он обычным мягким голосом.
Я заколебался, кивнул, бессовестно предав Зигфрида, и вышел следом за Юэн
ом на кухню.
Он сел и натянул толстые шерстяные носки, которые Джинни согревала над п
литой, потом надел резиновые сапоги, полушубок, желтые перчатки и клетча
тую кепку. Вид у него, когда он зашагал по узкой выкопанной в снегу траншее
через сад, был очень моложавый и щеголеватый.
Он не зашел к себе в операционную, и мне оставалось только гадать, какими п
риспособлениями он намерен пользоваться, а в ушах у меня зазвучал голос
Зигфрида: «У Юэна на все своя манера».
На ферме мистер Туэйт рысцой подбежал к машине. Волнение его можно было п
онять, но при этом держался он как-то странно: нервно потирал ладони и даж
е смущенно хихикнул, когда мой коллега открыл багажник.
Ц Мистер Росс, Ц выпалил он наконец, Ц вы только не серчайте, что я вам с
кажу…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111