- Товарищи! Товарищи!.. Минутку внимания!.. - Он посмотрел на часы. - Мне кажется, все мы обменялись своим мнением... Я тоже дополню... К тезису ДЕТИ СПАСУТ МИР... - Мээн достал из кармана газетную вырезку. - Наша "Правда"... недавно заметку напечатала. Про то, как душманы издевались над советскими бойцами, которые в плен попали...
- Хватит, хватит!.. - закричала Алина. - Ну сколько можно?! - И она заплакала.
Гей метнулся было к ней, но Мээн остановил его.
- Всем оставаться на своих местах!.. Товарищи! Работа нашего симпозиума подходит к концу, - быстро заговорил Мээн. - Работа была успешной. Мне кажется, что наши коллеги из многих стран мира, - он посмотрел на Гея, - не только на словах проявили свою духовность, но и готовы доказать ее на деле...
- Да, сэр! - сказал Гарри. - Прямо отсюда я решил поехать в Филадельфию, туда, где был уничтожен дом негритянской секты "Движение", вместе с людьми...
- А я поеду в Гринем Коммон, в палаточный лагерь мира, чтобы бороться против размещения американских ракет на земле Англии!
- Я буду бороться за создание безъядерной зоны на Севере Европы, в Скандинавии!..
Мээн, приложив лист бумаги к спине Гея, торопливо записывал: кто, куда, с какой целью...
- Товарищи! - сказал он под конец. - Вот мы и нашли истину. Высказались все...
- Кроме Гея, - промолвил кто-то, и Гею показалось, что это Георгий.
Давненько не давал о себе знать...
Но откуда он здесь? - растерялся Гей.
- А ну-ка, Гей, скажи! - уже и напирал Георгий.
- Да, - сказал Мээн, - ты у нас остался последним... С кого не сняли маску...
- Чтобы снять маски, - загорячился Гей, не спуская взгляда с Георгия, надо отменить, по крайней мере, капитализм!
- Да ладно тебе... - поморщился Мээн. - Давай без демагогии...
- Причина всего - бездуховность! - сказал Гей.
- Чего - всего?
- А всего! И внутривидовой борьбы, и мировых войн - тоже!
- Значит, бездуховность - явление не только социальное, но и политическое?
- Да!
- Ну и... что же теперь делать?
- Прежде всего, надо помешать уничтожению рода людского. В современном мире это главная обязанность каждого человека, имеющего хоть какое-то воздействие на общественную мысль.
- Хм, красиво говоришь...
- Это сказал не я.
- А кто же?
- Макс Фриш.
- Опять этот твой Макс Фриш! Посмотреть бы хоть на него...
- Я здесь!
Вперед выдвинулся человек лет сорока в больших роговых очках и с трубкой, правда, незажженной.
Гей знал, что Максу Фришу, год рождения тысяча девятьсот одиннадцатый, Цюрих, Швейцария, было семьдесят четыре года.
- Это не вы! - сказал Гей.
- Это как раз я, - с улыбкой сказал Макс Фриш. - И я в свою очередь хочу прочитать вам одну притчу. Ее написала наша несравненная Алина!
- Вот как? - удивился Мээн. - Почему же она сама не прочитает?
- Это понятно, - сказал Гей. - Магия авторитета, имени.
- Так вот... - Макс Фриш прищурился. - Человек представляет себе так... В одном углу леса жили да были звери, самые разные, и сначала они жили как все другие лесные звери, но потом вдруг выискался один коварный жестокий зверь в этом углу и стал вести себя... м-м-м... не совсем хорошо по отношению к другим зверям своего лесного угла, и в том углу леса наступило лютое время!.. Соседи этих зверей, из других углов звери, даже знаться с ними перестали. Но вот сменилось время, и этого нехорошего зверя не стало, и потомки его вроде бы мирные были звери, а все же соседи с недоверием к ним относились. Более того, страх у них остался и укрепился, усилился даже, потому что потомки того нехорошего зверя хотели бы установить свои порядки во всех углах леса, говоря, что порядки эти - самые хорошие, а те, нехорошие, которые были у их предка, это все в прошлом, об этом и вспоминать но надо. И лес ощетинился! Разбились звери на два лагеря: на Тех и на Других... И каждый стал разводить ядовитых змей - ползающих, летающих и ныряющих, - таких змей, что, если их выпустить на волю, они могли в одночасье уничтожить и Тех и Других, да и лес бы сожрали, всю траву, все цветы, и воду бы отравили своим ядом, и воздух - до того ядовитые были. Такие дела... - Макс Фриш вздохнул. - А на вершине самой высокой горы денно и нощно заседал Вселесной Комитет Зверей по Разозмеиванию, и все звери с надеждой глядели на эту вершину - кроме одного, Самого Главного Зверя, который объявил Крестовый Поход против Других Зверей, полагая, что в Змеиной Войне можно уцелеть, спрятавшись глубоко под землей. О том, как потом выбираться из-под земли в белый свет, который уже не будет белым, потому что его отравят змеи, этот Самый Главный Зверь, как видно, не думал...
- Ну, все ясно! - сказал Мээн. - Регламент.
Макс Фриш с недоумением посмотрел на председателя:
- Разве это имеет значение, когда речь идет о корневых причинах войны, как, впрочем, и других социальных, политических, бедствий, в том числе и бездуховности?
Мээн посмотрел на Гея:
- Ты не считаешь, что эта тема уже выходит за рамки диспута?
- Во всяком случае, все это в пределах политического романа, - сказал Гей.
Гарри поднял руку:
- У меня вопрос! Коварный жестокий зверь - это. конечно, Трумэн? Ведь именно Трумэн отдал приказ об атомной бомбардировке Японии!
- В этой роли хорош был бы и Черчилль!
- А Гитлер, Гитлер?! Вот кто самый коварный жестокий зверь!
- А можно, я назову по имени прототип Самого Главного Зверя? - спросила Мария.
- Да, я тоже его узнала, - сказала Алиса.
- Это, конечно..? - спросил Гарри.
- Да, фигура типичная, - сказал Грей де Гриньон.
- Какой гротеск! - восхитился Гивл Кристл.
- При чем здесь гротеск? - возмутилась Алина. - Все абсолютно реально!
- Но разве в образе Самого Главного Зверя не может быть современная женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139