.. через... - Мээн, вероятно, смотрел на часы. - Через пятьдесят минут. И он дал мне поручение привезти вас в аэропорт.
- Зачем? - растерялся я.
- Чтобы встретить его.
- Чтобы я встретил Бээна?!
- Ну да! - Мээн, похоже, разыгрывал меня. - А разве вы не хотите встретить Бээна?
- Но... я же никогда не встречал его раньше, - простодушно признался я.
- А вот теперь и встретите! Я сейчас заеду за вами, - деловито сказал Мээн. - Ваш адрес у меня есть. Буду через десять минут. И мы вовремя успеем в аэропорт...
Я не сразу пристроил на место телефонную трубку.
"Это из-за моей статьи... - подумал я. - Вероятно, с чем-то не согласен... Уж не для того же Бээн хочет меня видеть, чтобы пожать мне руку!.."
- Я должен поехать в аэропорт, - сказал я Алине.
- Да я уже догадалась...
Алина была больна, и я, конечно, знал об этом.
- Прости, пожалуйста. Я и не собирался сегодня уходить из дома в первой половине дня, пока не вернется из школы Гошка.
- Ну что ты! - Ее это тронуло. - Ничего страшного.
- Да ведь Юрик не отстает от тебя ни на шаг!
- Не отстаю, - настырно подтвердил Юрик.
Я на ходу поцеловал Алину и потрепал пальцами волосы Юрика.
Я быстро, почти лихорадочно переодевался.
У меня теперь не выходила из головы предстоящая встреча с Бээном.
Конечно, он прочитал в центральной газете мою статью о родных краях. Только этим и можно объяснить его желание встретиться уже в аэропорту. Дел у Бээна в Москве, надо полагать, непочатый край, и он хочет, вероятно, выкроить время и поговорить со мной прямо в машине.
Точнее, высказать свое отношение к статье.
Используя один из своих универсальных ответов.
А может, заодно и меня коснется?
В том смысле, что не такой публикации ожидал он от столичного социолога, которому, кстати, в свое время было дано напутствие самого товарища Пророкова.
Но ведь статья возникла не вдруг, не на кофейной гуще! Я же ездил в Лунинск почти каждый год и встречался с Бээном несколько раз, вместе с ним бывал в хозяйствах области, так что написал эту статью не наскоком, не с бухты-барахты.
- Ты помнишь, - вдруг сказала Алина, выходя из кухни, - я же тебе говорила, что не надо писать эту статью...
Я взял из шкафа бритву.
- Ты никогда меня не слушаешь, - обиделась Алина.
Я включил бритву. Шум моторчика скрадывал звук ее голоса. А вдобавок еще и за окном, на улице, поднялся неимоверный грохот. Бульдозерист завел свою махину. До чертиков надоела эта вечная стройка. Одно ломают, другое возводят. Я молча смотрел на жену, как она закрывает и открывает красивый аккуратный рот, и хорошо себе представлял, о чем она говорит. Не надо писать такие статьи. О родном крае. О земляках. Так трудно быть беспристрастным. Нельзя же только хвалить. Надо писать и о недостатках. Но как раз этого-то никто и не любит. И земляки обидятся в первую очередь. Ты, например, просто хотел написать, что нужно беречь уникальную природу края, кедровые леса и чистейшие горные реки, как бы изрекая на всякий случай вечные истины, а земляки поймут это как намек, что у них плохо поставлена охрана природы. А Бээн - он тоже человек. С эмоциями. И ему тоже будет неприятно, если на всю страну прозвучит какая-нибудь критика в адрес земляков, а стало быть, в его собственный адрес, даже если критика эта будет завуалирована, так сказать...
Я выключил бритву.
- Послушай, Аля, мне совсем не хочется ссориться. Мне просто некогда, понимаешь?
- Пожалуйста, я вообще могу ничего не говорить.
- Ну да! Это ты можешь!..
Я кое-как завязал галстук.
В дверь позвонили.
На пороге стоял незнакомый мужчина. Верзила. Амбал...
- Георгий Георгиевич? - незнакомец улыбался. - Я за вами. Я только что вам звонил... Я слушатель Академии...
Ну и так далее.
Мээн тиснул мою руку.
- Может, пройдете на минутку? - Мне стало неловко, что я так сурово встретил земляка.
- С удовольствием бы. Но в другой раз. А то опоздаем к самолету.
И тут в прихожую вышла Алина. Чего ей, конечно, не следовало делать. В ногах у нее, цепляясь за халат, путался Юр и к.
Мээн во все глаза смотрел на Алину.
- О!.. - только и сказал он и поспешно протянул Алине руку, словно боясь, что она, как диковинная бабочка в ярком халате, упорхнет сейчас обратно.
Алина с улыбкой подала ему свою руку.
Во взгляде Мээна нетрудно было уловить застарелый, не утоленный и к зрелым годам интерес к хорошенькой женщине - разумеется, к незнакомой и молодой.
Я знал мужчин такого типа.
Впрочем, под обычное определение "бабники" они подходили далеко не все. Напротив, иные из них слыли добропорядочными семьянинами, не изменявшими жене. Просто они были неравнодушны к красоте и женскому обаянию. И не считали предосудительным заговаривать с симпатичной особой, где бы она им ни встретилась. Причем некоторые из них, начитанные, даже цитировали при этом Ромена Роллана, где-то сказавшего, что, если в толпе ты увидел лицо, которое показалось тебе интересным, подойди к этому человеку и заговори с ним, потому что другого случая может не быть.
И многие нынче так и делают, и эта привычка стала для них своеобразной игрой, в которой был свой азарт, заводивший иных чересчур далеко, к чему, в общем-то, не призывал великий француз.
Глядя на Алину и Мээна, которые, улыбаясь друг другу, обменивались необязательными фразами, я почувствовал острое желание выставить вон этого порученца, демона.
Алина вовремя почувствовала мое агрессивное настроение. Обычно она резко менялась, как бы даже демонстративно переходя на жесткий, не сказать грубоватый, тон, чтобы у меня не было повода упрекнуть ее в легкомысленном поведении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139