Бээн критически оглядел их позиции.
- Э!.. - сказал он презрительно. - Тоже мне шахматисты... Даже половину партии не успели сыграть!
- Ортодоксальная защита, - промямлил Мээн, - закрытого дебюта...
- Вижу, что закрытого... - усмехнулся Бээн. - Давай-ка закрывай его окончательно!
И он сделал шаг к креслу, на котором сидел Мээн.
Было такое впечатление, что если Мээн вскочить не успеет, то Бээн плюхнется прямо на него.
Но Мээн успел!
И даже свои фигуры вернул на исходные позиции!
Гей глазам своим не верил.
Впрочем, чему же тут удивляться, сказал он себе, сейчас и я отличусь проиграю Бээну, да так быстро проиграю, что Мээн глазам своим не поверит.
И ведь правда - проиграл!
Хотя Мээн, чемпион Лунинска по шахматам, перворазрядник, не раз и не два сдавался Гею, который, может, и не был силен в дебюте - честно сказать, слабо Гей начинал, слабо, - но зато был небанален в середине партии, а нередко и в конце показывал неожиданные, смелые решения.
А Бээн, кстати заметить, в чемпионате Лунинска не участвовал.
Вероятно, он считал себя игроком куда более высокой лиги.
Именно так это называется.
Возник тихий, как бы печальный звон колокола.
Алина с тревогой смотрела на Гея.
Только бы не обжегся! - думала она.
И все норовила задуть свечу.
Но Гей увертывался.
Хотя жидкий парафин стекал из-под язычка пламени по стенкам подсвечника и жег, наверно, руки Гея.
Но этот огонь, должно быть, слабее того был, который сейчас полыхал в душе Гея.
В тот же вечер, после отъезда Бээна домой, Мээн достал из своего кейса нечто вроде путеводителя по Лунинску, роскошную книгу с золотым тиснением, и прочитал Гею:
- "В тысяча семьсот восемьдесят пятом году рудознатец Л. А. Феденев составил описание земель, расположенных по рекам Убе и Ульбе, а на следующий год экспедиция Риддера у подножия сопки Свинцовой обнаружила отвалы древних разработок, в которых были найдены куски руды с содержанием золота, серебра, меди и свинца. На месте древних отвалов была организована, - прочитал Мээн с нажимом, - добыча руды, положившая начало становлению рудника, названного Риддерским..."
Гей понимал, куда клонит Мээн.
- А на Шубинке, - Гей назвал рудник Лунинска, который должны были ввести в строй еще в прошлой, а может, в позапрошлой пятилетке, - когда будет организована добыча руды?
Мээна словно током ударило.
- Никогда!..
- Ну, это вы чересчур...
А Мээн уже завелся:
- Я вас спрашиваю! - Он ладонью ударил по обложке с золотым тиснением. Как это было возможно тогда, при царе Горохе, при том уровне технического развития?! И почему это невозможно теперь, в век энтээр?
Ага, он выбрал Гея в качестве громоотвода...
Вот чего не терпел Гей - этой роли.
- Подумать только! - накалялся Мээн. - В год открытия месторождения, не дожидаясь высочайшего указа, уже была организована добыча руды, а как только Екатерина Вторая подписала Указ: "Учинить сильной рукой разработку Риддерского рудника и строить на нем плавильный завод", - сразу же началось строительство рудника, и он был введен в действие со всеми подсобными сооружениями в том же году! Это, знаете ли, фантастика. С точки зрения современного технократа. Ничего подобного я не могу себе представить! У нас после разведки месторождения проходит подчас несколько пятилеток, прежде чем начинает работать рудник на новом месторождении. Возьмите, например, Шубинку...
- Стоп! - сказал Гей. - Стоп!.. - И он тоже ладонью хлопнул по столу. - Вы почему эту пламенную речь не произнесли на бюро горкома, а может, и на бюро обкома партии? Пророков наверняка бы воспринял позитивно ваш героический пафос...
- Пророков? - будто очнулся Мээн. - При чем здесь Пророков?.. Я же вам про историю...
И Гей вспомнил, как Мээн вскочил с кресла во время шахматной игры, уступая место Бээну.
И Гей сказал:
- Кое-кто думает, что на то или иное явление нашей действительности проще всего найти ответ не в современности, а в истории. Особенно если она с золотым тиснением на обложке. Блеск золота способствует, во-первых, тому, что этот человек начинает свято верить в само существование такого понятия, как история, а во-вторых, он безусловно верит в благородные деяния самых разных исторических деятелей. По этой логике такие люди через много лет будут свято верить в то, что происходит нынче, хотя сейчас они меньше всего верят в настоящее, ибо рано или поздно все то, что происходит в наши дни, тоже станет историей, и вовсе не исключается, что у этой новой истории тоже будут обложки с золотым тиснением...
Это был монолог трагика.
Мээн молча ушел из резиденции.
И больше Гей не встречал его - ни в Сибири, ни в Москве.
Говорили, что Мээна понизили, назначили начальником цеха - то ли потому, что в Мээне оценили технократа, то ли потому, что просто-напросто Бээн по достоинству оценил реплику Мээна.
Ну ту самую, насчет коня...
И вот они встретились здесь, в Татрах.
Да, но самым первым человеком там, в Лунинске, с кем Гей играл в шахматы, был не Мээн и даже не Бээн.
Пророков!..
С ним Гей играл и в бильярд.
Хотя играть в бильярд Гей не любил.
Но в тот раз, во время того самого Всесоюзного совещания, вроде бы не было другого выхода, как сесть за шахматную доску и расставить фигуры, а потом перейти в другой зал, взять кий, натереть его мелом и расставить по сукну шары.
Была запланированная программой совещания культурная пауза.
Кстати заметить, подавали и квас, коллекционный, может быть, из подвалов Нового Света.
Впрочем, был не только квас.
Каждый пил что хотел.
Например, фанту или пепси-колу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139