- Но, может быть, именно в тумане и следует воссоздавать будущее из прошлого! - произнес Гей как бы с энтузиазмом, делая первый шаг в сторону вершины Рысы.
- Ах, оставьте вы этот процесс воссоздания для Адама! - будто рассердилась на него Алина. - Ведь вам еще предстоит осознать прошлое... Разве не за этим вы и приехали сюда?
- Прошлое - это сбой романного действия... - пробормотал Гей, делая и второй шаг в сторону вершины Рысы.
Алина стояла на месте.
- При чем здесь какой-то роман? - возмутилась она. - Есть действие жизни! Вы же сами говорили!
Гей оглянулся на ходу.
- Действие жизни... - сказал он. - Вы правы! Но от кого и от чего оно зависит? Только ли от самого человека?
Алина догнала его, схватила за плечо, развернула и посмотрела в глаза:
- Что происходит с вами? Куда вы бежите как угорелый?
- Я хочу понять истину, - сказал Гей, но тут же стыдно ему стало: господи боже, сказал он себе, люди от века пытались постичь ее, истину жизни, но кому это удалось?
Он смотрел мимо Алины, в туман, туда, где смутно угадывалась вершина Рысы.
Он прижимал к себе Красную Папку.
- Вы с этим ширпотребом и пойдете наверх? - усмехнулась Алина.
- Да, - сказал Гей хмуро и твердо.
- Оставьте свой талмуд в машине!
- Ни за что!
- Я замерзла.
- Пошли! В ходьбе согреемся.
- Из-за нелепой своей папки вы даже руку не сможете мне дать, - с обидой сказала Алина, - потому что другой рукой вам придется за камни цепляться.
Гей молчал. Он понимал, что путь будет нелегким.
И они до конца не одолеют его сейчас, в один прием, если даже к рассвету поднимутся на вершину, к портрету, и туман хотя бы чуть-чуть развеется.
Впрочем, сам Гей уже начал этот путь не сегодня и не вчера.
Последние семь лет, с тех пор как он стал писать о Ленине, он мало-помалу приближается к истине.
Это были нелегкие годы.
Пустые слова!
Кому было легко в эти годы?
Разве что Шурику и Фениксу...
Тропинка сразу круто пошла вверх.
И Гей дал Алине правую руку.
Другой рукой он цеплялся за камни.
Красная Папка была у Алины.
Вспоминая прошлое, Гей как бы самоповторялся.
Или воссоздавался из атомов и молекул, на которые распадался за минувшие годы почти незаметно для самого себя.
* * * * * * * * * *
Как ни странно, именно тут, в Татрах, на тропе, ведущей к Ленину, в нем наконец проявился настоящий социолог. Он мысленно составил нечто вроде таблицы. Копирайт. Георгий Тихомиров.
ИНИЦИАТИВЫ В СОЗДАНИИ НОВОЙ ОБСТАНОВКИ В СЕМЬЕ
1962 год. Июнь
Так датируется это историческое событие. Адаму и Еве крупно повезло с квартирой. Не успели жениться - а им уже и ордер дали!
Гей считает своим долгом предупредить иных проницательных товарищей, что он имел дело с материалом отнюдь не автобиографическим, а неким усредненным, как бы даже интернациональным, свойственным, как полагает Гей, многим современным семьям. Вот отчего Гей, не без влияния, увы, телефильма про Адама и Еву, решил присвоить объектам своего социологического исследования стереотипные, библейские имена.
Ситуация, конечно, не типическая, свойственная разве что странам социализма.
Кстати заметить, примерно в это же время на Бикини и в других местах планеты взрываются разные устройства, разумеется, военные, ядерные.
Тысячи роскошных квартир с роскошной обстановкой, более того, с холодильниками, набитыми продуктами, летят в тартарары.
Но Адаму и Еве, стало быть, крупно повезло. Одну из квартир, которая тоже могла улететь в тартарары, хотя она была вовсе не роскошная, без всякой обстановки и уж конечно без холодильника, Адам получил от своего муниципалитета нежданно-негаданно.
Это было редкое, воистину фантастическое везение, первое за всю его жизнь. И этому везению не мешала, казалось, пропагандистская шумиха, которую подняли в США по поводу "ракетного отставания". Только казалось... США вскоре приступили к массовому развертыванию баллистических ракет "Минитмэн-1".
1962 год. Июль
Между Адамом и Евой наконец протянулась ниточка, о которой все время интимно твердил вероломный Адам, вовсе не обманывая, впрочем, доверчивую Еву, а только желая покрепче заарканить ее, потому что любил ее и боялся потерять свою возлюбленную.
Короче, Адам и Ева стали мужем и женой.
Ave Maria!
1962 год. Август
Ева не проходит по конкурсу в институт.
Примечание: нынешней глобальной системы дорогостоящего репетиторства еще не было, но блат как таковой уже был.
1962 год. Сентябрь
Ева устраивается на работу. Ученицей чертежника. Оклад пятьдесят семь... пардон, в какой же валюте? Скажем так: пятьдесят семь расчетных единиц.
Между тем Адам вынужден обретаться в провинции почти безвыездно. Проклятые командировки! Он жил не лучше коммивояжера. Сегодня - здесь, завтра - там. Кстати заметить, больших денег у Адама, несмотря на его кочевую жизнь, тоже не было. Правда, он получал в два с половиной раза больше, чем Ева. Машину купить, конечно, было не на что, даже какую-нибудь малолитражку типа "фольксвагена" или "тоёты", но сносно жить вполне можно было. Все-таки не как безработные!
1962 год. Октябрь
Ева забеременела. Похоже, она любит Адама так сильно, как, вероятно, не любила еще никого. А может, она вообще никого не любила до Адама. Этого он точно не знает, естественно. Потому что, возможно, этого не знает и сама Ева. Наверно, она еще не может сравнивать - даже если и было бы с кем сравнивать. Она просто любит своего законного Адама - и все тут. Она устремляется к нему за многие километры в уик-энд, несколько часов скверной дороги в грязном переполненном автобусе, а потом разыскивает его на ночь глядя в какой-нибудь задрипанной вонючей гостинице районного масштаба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139