И я помчалась назад.Вот и железная дверца, через которую я когда-то впервые вползла в жилище рабынь.Открыла. Встала на колени, заглянула внутрь. Кого-то из девушек за волосы волокли из комнаты. Несчастная, согнувшись, спотыкаясь и плача, ковыляла за воином. На полу у бассейна — Мельпомена. Лежит ничком, над ней на коленях стоит мужчина, связывает ей руки за спиной. Встал, перекинул ее через плечо, с легкостью вынес наружу. В комнате осталась одна рыжеволосая Фина — обнаженная, распростертая у входа в свою нишу, пристегнутая наручниками к решетке. Смотрит горестным взглядом. Но чем я могла ей помочь? Поймавший ее воин вот-вот вернется за пленницей.Отодрав от остатков платья клок шелка, я сунула его в пазы замка — чтобы не захлопнулся за мною — и поспешила дальше. В комнате, где приводили себя в порядок рабыни, все вверх дном. Уже обшарили. Здесь, наверно, и схватили девушек. Ящичек разбит — должно быть, мужчины искали драгоценности. Ключи разбросаны по полу.За стеной послышались крики.Я лихорадочно пыталась подобрать ключ к первому замочку. Мимо двери промчалась Сульда. Я сжалась в комок.Ее взяли у дальней оконечности бассейна.— Не метьте меня! — кричала она. Потом — пронзительный вопль. Еще мгновение — и, держа за плечи, воин толкает ее, спотыкающуюся, перед собой; руки связаны за спиной, волосы в беспорядке рассыпались по плечам.— К стене ее, быстрей! — прокричал кто-то.Вот он, ключ! Я отомкнула первый замочек, потом остальные. Раскрылись кольца. Я отбросила колокольчики прочь.Пробираясь ползком вдоль бассейна, я двинулась к железной дверце. Но выйти из нее мне так и не удалось. По ту сторону бассейна шел мужчина. Я повернулась и бросилась в другую сторону, к решетчатым воротам, через которые мы выходили в зал. Миновала следующие ворота. Ноги ступили на ковер.Я должна найти убежище!Зал я пересекла быстро, но тут впереди, в боковом коридоре, показались двое, между ними — рабыня по имени Тупа.Развернувшись, я бросилась обратно в зал. Еще двое! Наверняка те, кого я слышала за железной дверцей, — обшаривали, наверно, жилище рабынь и комнату, где девушки приводили себя в порядок, а потом вышли через ворота.Попалась! Я вжалась в стену.Подошли.— Это Дина, — сказал один.— Пусть идет, — бросил другой.И они вчетвером, ведя с собой Тулу, пошли обратно к залу.Едва переводя дух от ужаса, я припала спиной к стене. Не взяли.Ничего не понимаю. Не хотят меня? Не подхожу? Оставят на свободе?В противоположном конце зала со стороны ведущих в рабскую обитель ворот замаячила мужская фигура. Высокий, статный, могучий красавец, по повадке — предводитель горианских воинов.Он. Тот, что назвался Раском из Тревы. Я повернулась и бросилась бежать.
Я застыла, скрючившись, в углу темного коридора. Вдали засветилась лампа. Все ближе, ближе. На меня надвинулись стены коридора.За спиной — запертые решетчатые ворота.Лампа еще ближе.Сжимаются стены.Поднял лампу. Свет упал на меня. Я встала на колени.— Будь милосерден к несчастной рабыне, хозяин, — прошептала я.— Животом и щекой к стене! — приказал он. — Руки за спину, скрестить запястья!Я повиновалась. Он поставил лампу на выступ в стене, положил на пол меч, присел рядом. И вот руки мои опутаны веревкой. Стянув покрепче, он завязал ее. Я вздрогнула. Беспомощна. Взяв за руки, он повернул меня к себе. Теперь я сидела перед ним на полу, спиной опираясь на каменную стену, подтянув колени к подбородку.— Будь милосерден к несчастной рабыне, хозяин, прошу тебя, — шептала я. Уж как я над ним издевалась, как потешалась! И вот теперь, связанная, в его руках. Мы одни в темном коридоре, глубоко под землей, под крепостью Турмусовых Камней.Я замигала от света лампы.Он вытащил что-то из сумки, поднес к моим глазам.— Знаешь, что это?Крошечный, испещренный прожилками узкий овальный металлический листочек. У широкого края в микроскопическое отверстие вдето колечко, на нем — изогнутая проволочка. На листке вырезана надпись и какой-то знак.— Знаком тебе этот знак?— Нет, хозяин, — прошептала я.— Это символ Тревы.— Да, хозяин.— Можешь прочесть?— Нет, хозяин.Читать по-гориански я не умела. Не владела здешней грамотой. Не такая уж редкость. Многие хозяева предпочитают неграмотных рабынь — ими проще управлять, их легче держать в узде. Другим, наоборот, нравятся грамотные, и не просто грамотные, а высокообразованные, блещущие умом, одаренные. Такие девушки высоко ценятся. На рыночном помосте за них дают больше. Говорят, что и как рабыни они лучше. Если бы меня продавали на Земле, я бы тоже считалась такой, а на Горе я всего лишь безграмотная невежда.— Это мое имя, — пояснил он, — Раек.— Да, хозяин.— Вот такими штучками, — он все держал листочек передо мной, — мы, воины Тревы, метим добытое во время набегов.— Не надо, прошу тебя, хозяин! — отпрянув к стене, вскричала я.Он оттянул мочку моего левого уха. Я забилась, закричала — проволочка вонзилась в кожу. Проколов насквозь, он скрутил концы проволоки. Получилась петелька. С нее, касаясь щеки, свисал серебряный листок.«Приятно будет пометить тебе ушко», — сказал он тогда, в зале. Тогда я не поняла этих слов. Зато теперь понимала. Я в ужасе уставилась на него. Я помечена!— Кажется, теперь ты не такая дерзкая, как раньше, — заметил он.— Нет, хозяин, — ответила я плача.Схватив за щиколотки, он оттащил меня от стены. Я со стоном откинула голову. Ухо проколото! Может, само по себе это ничего и не значит, но только не на Горе. Теперь почти наверняка когда-нибудь проколют и второе, и стану я девушкой с проколотыми ушами, ничтожнейшей из рабынь. Тот пронзительный, как от боли, вопль — это же девушке прокалывали ухо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159