Мы ловко обмотали себя сетями от шеи до клейма, так, чтобы ноги остались открытыми повыше. Это и называется костюмом «жертвы охотников».Глянули в зеркало. Некоторые из девушек просто задыхались от волнения. Не часто приходится видеть рабынь такими взвинченными.— Быстрей! — поторопил, снова появляясь в дверном проеме, Бузебиус. Значит, хлеб, сыр и вино уже готовы.— Подожди, Тила! — окликнула меня Бина. Остальные уже выскочили из комнаты.— Надо торопиться, — попыталась отвязаться я.— Я знаю, что у тебя на уме, Тила. Не делай этого.— Не понимаю, о чем ты. Да откуда она может знать? Бина загораживала дверь.— Уйди с дороги! — рявкнула я. — Хочешь, чтобы нас высекли? — Я бросила на нее злобный взгляд. — Боишься, что Тандару из Ти я понравлюсь больше?— Нет, — ответила она. — Не боюсь, Тила. Я не свободная женщина. И соперничества с тобой не боюсь. Я знаю: я кра-.сивая и могу поспорить с тобой за любого мужчину.Я фыркнула.— Но ты задумала другое, Тила. Я тебя знаю. Ты не здешняя. И таких вещей не понимаешь.Я в бешенстве сверлила ее глазами.— Если не сможешь улестить его лучше меня, если он не захочет тебя купить, ты расскажешь ему, кто я такая.Я огорошенно замерла. Как она догадалась?— Думаешь, тогда он освободит меня? И тебя тоже, за то, что открыла ему глаза?Я не говорила ни слова.Она повертела головой из стороны в сторону.— У меня проколоты уши, Тила. Открыв ему, кто я, ты только обесчестишь его.— Неужели ты не хочешь избавиться от ошейника? — спросила я. — Тебе нравится это носить? — Я вцепилась в охватывающее горло кольцо. — Хочешь быть рабыней в полной власти мужчин?!— Я не хочу обесчестить Тандара из Ти, — сказала она. — Буду служить ему, любить его, буду тем, что" я есть — кабацкой рабыней. И пусть не знает, кто я.— Ты рехнулась.— Я рождена на Горе.— Пусть, — улыбнулась я, — решает сам Тандар из Ти. Предоставим это ему.— Нет, Тила, — не отступала она. — Я решила.— Уйди с дороги! — Нет.— Послушай, — я все пыталась ее образумить, — если я ему понравлюсь и он меня купит, рано или поздно я все равно скажу ему, кто ты, — лишь бы получить свободу.— Знаю, Тила.— Я и о тебе забочусь.— Уверена, что да. Но ты нас не понимаешь. Не понимаешь гориан.— Я хочу быть свободной, — отрезала я.— Посмотри на себя, Тила.Я повернулась к зеркалу. Ослепительная, мягкая, податливая. Благоухающая. Клейменая. Прикрытая лишь клочком сети, увешанная драгоценностями. Серьги. Ошейник.— Что ты там видишь? — спросила Бина.— Рабыню.— Думаешь, в этом мире такая девушка, как ты, такая красивая, такая нежная, с твоими повадками, сможет избежать своей участи?— Нет, — с горечью призналась я.— И у тебя проколоты уши. Я тряхнула головой.— Знаю.Одного этого достаточно, чтобы здесь, на Горе, я осталась рабыней навеки.На Горе я всегда буду рабыней.— Так что выбрось из головы эту безумную мысль. Не вздумай рассказать Тандару из Ти, кем я была раньше.— Нет.Она кипела от ярости.— Если ничего лучшего не добиться, — спорила я, — я хочу облегчить себе, да и тебе, рабскую долю.— Нет.— Думаешь, мне нравится быть кабацкой рабыней? — горячилась я. — Думаешь, легко землянке подавать в таверне пагу? Я не такая, как ты. Я чувствительнее. Думаешь, приятно зависеть от каприза любого, кто может позволить себе купить чашу паги?— Если раскроешь мою тайну Тандару из Ти, ты добьешься только того, что нас обеих высекут.— И все же я рискну.— Прости, — отчеканила Бина, — но ты этого не сделаешь.— Уйди с дороги!— Это дело рабынь. И я так решила.— Может, ты и собираешься, как дурочка, прислуживать ему, не выдавая, кто ты, но я этого не позволю.— Быстрей! Быстрей! — торопили девушки из-за двери.— Нам надо спешить! — в отчаянии закричала я.— Так ты расскажешь Тандару из Ти, кто я?— Да, — не отступала я. — Расскажу. На что угодно пойду, лишь бы облегчить себе существование. А теперь пусти меня.Она не тронулась с места, только ела меня глазами.— Я сильнее тебя, — предупредила я. — Уйди с дороги.Неужели забыла, как легко я отобрала у нее конфету? Не ей со мной тягаться.И тут она кинулась на меня. Вцепилась ногтями, царапала, раздирала кожу. Я закричала, едва успевая уворачиваться. Схватив за волосы, Бина швырнула меня на туалетный столик у зеркала. Я заскользила по столу. На пол посыпались гребешки, флаконы с духами. Навалившись мне на спину, торопливо стянула с меня сеть, опутала ею ноги. Я так и не успела снять кожаные наручники — закинув мне руки за спину, она мгновенно сцепила их карабинчиком. Я извивалась что было сил, упала со стола на пол. Руки сцеплены за спиной! «Я буду кричать!» Бина затолкала мне в рот шарф, перевязала другим, пропихнув его между зубами, завязала узлом сзади на шее. Сетью связала мне щиколотки. Нашла еще одну сеть, не раскроенную, спеленала меня ею и крепко связала. За веревку оттащила в сторону. Посадила, привалив спиной к стене, привязала к вмурованному в стену над полом кольцу.Сколько я ни билась, освободиться так и не смогла. Лишь в бешенстве смотрела на нее.— Вот ты и жертва охотницы, — сказала Бина.— Бина! Тила! — послышалось из зала.— Иду! — отозвалась Бина. — Тила заболела! — И, послав мне воздушный поцелуй, выбежала из комнаты.А я, беспомощно корчась, пыталась освободиться от пут.
Бина вернулась вскоре после полуночи.Глаза ее сияли.Распутала сеть, вытащила кляп у меня изо рта.— Тандар из Ти? — спросила я.— Уехал, — ответила она, разматывая связывающий мои щиколотки обрывок сети.— Ты ему не сказала?— Нет. Конечно нет.— Ну и глупо.— Из всех шестерых, — объявила она, — он выбрал меня наливать ему пагу.— Шестерых? — удивилась я.— Когда ты заболела, — рассмеялась она, — Бузебиус прислал нам на подмогу Элен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159