— Надеюсь, — проговорил он, — ради твоего же блага, что ты свободная. Иначе добра не жди.Меч скользил вверх по ноге. Платье поднималось все выше.— Сними туфли, — приказал он.Я, дрожа, повиновалась.Еще выше, еще, вот лезвие меча уже у колена.Три рабыни не спускали с меня встревоженных глаз.Вот платье уже на дюйм выше колена.— Для свободной, — пробормотал он, — ты довольно хорошенькая.— Предводитель! — позвали снаружи. — Люди готовы.— Сейчас приду, — бросил он и снова внимательно посмотрел на меня. Кажется, разозлился.— Ты нас одурачила, — вкрадчиво начал он. В голосе зазвучала неприкрытая угроза, — так что надеюсь, что ты свободная.Лезвие поползло еще выше. Меня трясло.— Однако, — заметил он, — ножки ничего. Вполне подходящие для рабыни. А может, это и есть ножки рабыни?Все. Подол поднят до бедер. Кожу холодит сталь. Негодующе вскрикнули мужчины. Отпрянули, задыхаясь от ужаса, рабыни.— Так я и думал, — объявил главный. Отступил назад, но меч в ножны не убрал. — Даю тебе двадцать инов, чтобы снять одежду свободной женщины и обнаженной лечь у моих ног.Обезумев от отчаяния, я, рыдая, сорвала с себя платье и бросилась к его ногам. Он горианин, мужчина, хозяин. Я — рабыня.— Поза связывания! — прорычал он.Я лежала, распростершись у его ног. Для лежащей девушки поза связывания означает скрещенные за спиной руки и сдвинутые лодыжки. Я мгновенно приняла требуемую позу.Никаких чувств не отразилось на его лице. Да и для всех присутствующих ровно ничего особенного в этом не было. Кто я? Всего лишь лежащая у ног мужчины рабыня, которой велено принять позу связывания. Никто, включая и меня самое, ничего другого и не ожидал. Неповиновение? Немыслимо! Рабыни на Горе повинуются всегда.Повернувшись к двум мужчинам, главный что-то отрывисто проговорил. Потом обратился к рабыне. Та, встав перед ним на колени, выслушала приказание и вышла из шатра.Снаружи слышались мужские голоса, звенело оружие.В шатер привели девушку, которую недавно на наших глазах высекли и привязали к колесу повозки. Взглянув на меня, бедняжка отошла в сторонку и пристроилась в уголке. Вернулась другая рабыня.Меня так и не связали, но я по-прежнему неподвижно лежала все в той же позе. Стоит шевельнуться — могут убить.Собираясь выйти из шатра, чтобы возглавить своих людей, предводитель остановил взгляд на мне.— Свяжи ее, — словно запоздалая мысль только что пришла ему в голову, бросил он одному из мужчин.Мне связали за спиной запястья — тем же самым ремнем, на котором приволокли сюда.Главному подали шлем. Пинком он перевернул меня на спину и присел рядом на одно колено. Мне в живот уткнулось острие меча.— Мы с тобой еще увидимся, — пообещал он, — малышка кайира.Он надавил на рукоять, лезвие вот-вот вонзится в кожу. Я поморщилась от боли.— Говори! — велел он.— Да, хозяин, — глотая слезы, ответила я.— Из варваров, — предположил кто-то из мужчин.— Да, — вставая, согласился главный.— Но хорошенькая, — добавил мужчина.— Да, — признал главный, глядя на меня, связанную, лежащую у его ног. Надел шлем, повернулся и вышел.В шатре остались одни рабыни. Избитая, не обращая на меня внимания, скрючившись лежала в углу, другие злобно глазели на меня. Одна из них, прошипев «кейджера», потерла ссадину на плече. Я с плачем отвернулась. Рабыня. Пленница во вражеском шатре.Вот тебе и романтика рабства! У меня вырвался горестный стон. Использовали как приманку, как пешку в какой-то игре. Пожертвовали, точно простой рабыней. Разве мой хозяин не любит меня? Неужели ему до меня нет никакого дела? Неужели чувства мои безответны? Брошенная, никому не нужная рабыня! Я давилась рыданиями.Судя по звукам, мужчины уходили из лагеря. Теперь бивак пуст — не считая раненых и рабынь, одна из которых — я.«Дина!» — бросила мне девушка с ушибленным плечом. Ну да, увидела клеймо, дину, цветок рабынь. Девушек с таким клеймом часто называют Динами. В ее устах это имя звучало как оскорбление. «Дина» — самое распространенное на Горе клеймо. Таким клеймят самых обычных рабынь, ничем не примечательных.В лагере тихо.Девушка подошла ближе.— Дина, — повторила она, пнула меня ногой и, вернувшись к подругам, запричитала: — Бедная госпожа! Как ее жалко!Я прислушалась к ночным звукам. Гудят насекомые, слышатся крики флиров.А вдруг снова начнут бить, пинать? Я осторожно попробовала пошевелить запястьями и лодыжками. Бесполезно. Меня связали не веревкой — ремнем. Узлы простые, но крепкие — воины умеют затягивать такие. Минимум средств — максимум эффекта. Горианский воин связал меня — крепче некуда.Снова в ночи прокричал флир.Я рывком привстала.Закричавшие было рабыни мгновенно смолкли. Каждой к горлу приставлен меч.Сквозь прорезанную в шелковистой стене прореху в шатер, сопровождаемый своими воинами, вошел мой хозяин.В руках у одного из мужчин — длинная цепь с множеством колец для запястий.— Хозяин! — пытаясь сесть, в восторге закричала я. Присев рядом, он разрезал мои путы. Я бросилась к его ногам, прижалась губами к его сандалиям. «Хозяин!» — от радости я не могла сдержать слез. Вернулся! Не бросил меня! Но он, оттолкнув меня, стал отдавать приказы своим людям. Четверо испуганных рабынь — и та, которую высекли, тоже — съежились под лезвиями мечей в центре шатра. Кто-то из мужчин вышел наружу.— На колени, на цепь! — приказал один из мужчин.Девушки, выстроившись гуськом, встали на колени. На цепи, что он принес, болталось шесть колец для запястий. Первой он поставил ту, которую высекла леди Сабина.— Левое запястье! — прозвучала команда,Испуганные рабыни подняли левые руки. Мужчина принялся защелкивать на них железные кольца, но на первую надел второе кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159