Никто не проронил ни слова. Самос и Клитус Вителлиус напряженно следили за манипуляциями капитана. Боек работал быстро, но временами, казалось, его охватывала ярость. Не раз и не два отбрасывал он начальное предположение, начинал сначала, потом снова, и снова, и снова.Наконец он положил грифель на стол и безрадостно уставился на клочок бумаги.— Я прочел послание, — проговорил он ровно.Повернувшись к двум стоящим на коленях рабыням, Самос приказал им уйти. Те торопливо бросились вон. Боек глянул на Луму.— Да, хозяин, — прошептала она, вскочила и тоже поспешила из комнаты. Когда приказывает мужчина, мешкать не приходится.— Хочешь чтобы я вышел? — спросил Клитус Вителлиус.— Останься, если хочешь, Клитус Вителлиус из Ара, — вопросительно глянув на Боска, ответил Самос.Клитус Вителлиус кивнул. А я, нагая, по-прежнему стояла на коленях. Боек перевел злобный взгляд на лежащий перед ним клочок бумаги.— Никакого смысла, — прорычал он.— Что в послании? — спросил Самос.И Боек из Порт-Кара прочел:— Прибывает Пол-уха. — И добавил: — Никакого смысла.— Нет, — побелев как снег, прошептал Самос, — смысл есть.— Так в чем же он? — не терпелось Боску.— Когда ты получила послание, рабыня? — спросил меня Самос.— Довольно давно, хозяин.— Я отбил ее, — вмешался Клитус Вителлиус, — у двоих мужчин у границ Салерианской Конфедерации ранней весной.С тех пор я перебывала рабыней Клитуса Вителлиуса, Тур-нуса из Табучьего Брода, в крепости Турмусовых Камней, в «Ошейнике с бубенцом», побывала в руках Элайзы Невинс, служила в «Чатке и курле».— Поздно, — мрачно произнес Самос.— Что поздно? — спросил Боек из Порт-Кара.— Сомнений нет: Пол-уха уже на Горе.— Кто такой Пол-уха?— Настоящее его имя нам неизвестно. А на Горе его называют Пол-уха.— Кто он?— Великий полководец Курий.— Его прибытие на Гор так много значит?— Наверняка он явился на Гор, чтобы командовать военными действиями Курий против нашей планеты.Курии… Ничего не понимаю. Наверно, враги.— Неужели так важно, что он на Горе? — выспрашивал Боек.— Боюсь, это крайне важно. — Самоса, казалось, трясло. Вот неожиданность! А на вид такой твердый, неустрашимый. Видно, и впрямь зловещее послание принесли мои бусы, если вздрогнула такая несокрушимая скала.— И что это означает?— Боюсь, — вздохнул Самос, — это означает скорое вторжение.— Вторжение? — встрепенулся Клитус Вителлиус.— Вторжение врага, — отчеканил Самос.— Врагов Ара? — в ярости переспросил мой хозяин.— И Ара, и Порт-Кара, и Коса, и Тарны — всей планеты.— Пол-уха, — задумчиво повторил Боек из Порт-Кара. — Хотелось бы мне с ним встретиться.— И мне! — вскричал Клитус Вителлиус.— Я кое-что о нем знаю, — попытался охладить их пыл, Самос, — и вовсе не жажду с ним познакомиться.— Мы должны найти его! — загорелся Боек.— Где же его искать? Где? — Самос взглянул на лежащие на столике бусы. — Нам известно одно: Пол-уха где-то здесь, на Горе, среди нас.В освещающей комнату лампе потрескивало масло. Посмотрев на меня отсутствующим взглядом, Самос бросил стоящим позади стражникам:— Запереть ее. И приковать покрепче. Глава 26. ВОЗВРАЩЕНИЕ В АР. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЭЛАЙЗОЙ НЕВИНС — Ванна готова, госпожа!Опустив голову, облаченная в короткую белую рабскую тунику, я стояла на коленях перед леди Элайзой из Ара, из Шести Башен.Сидя на огромном ложе, одну за другой она протянула мне ноги. Я сняла с нее сандалии, поцеловала их и поставила в сторону. Она встала. Встала позади нее и я, сняла с нее платье и, поцеловав его, бережно положила на ложе.Она одобрительно улыбнулась мне:— Может быть, из тебя все же получится неплохая служанка,Джуди.— Надеюсь, госпожа будет довольна, — смиренно ответила я. Повинуясь ее знаку, я принесла полотенце и, поцеловав его, обернула ей волосы.Она подошла к утопленной в полу ванне, пальцами ноги попробовала воду, потом ступила глубже и легла, откинувшись назад.— Великолепно, Джуди.— Спасибо, леди Элайза, моя госпожа.Я так тщательно выверяла температуру, подливая горячей воды из греющегося на железной треноге сосуда! Значит, не ошиблась. Не высекут.Я служила ей, повинуясь во всем, выполняя малейшие прихоти. Висящая на стене шитая бисером дамская плетка всегда у меня на глазах. Отведать ее не хотелось.Моя хозяйка нежилась в благоуханной радужной пене.Я — Джуди, ее рабыня, ее служанка. Веду дом, убираю, вытираю пыль. Готовлю и стираю. Выполняю всю грязную рабскую повседневную работу. Для нее я — выгодное приобретение. Часто, сцепив мне наручниками руки за спиной, повесив на шею кожаный мешочек с перечнем заказов и горстью монет, она отправляет меня за покупками. Торговец привязывает мне на шею заказанные ею товары, кладет в мешочек сдачу, затягивает его потуже, иногда на прощание награждает дружеским шлепком, напоминающим, что я хорошенькая, хоть и принадлежу женщине, и отсылает обратно к хозяйке. Или моя госпожа сама отправляется за покупками, а я, нагруженная поклажей, почтительно иду следом, потупив взор, не смея поднять глаза на встречных мужчин. Однажды мне улыбнулся красавец раб. Согретая его ласкающим взглядом, я, к его удовольствию, невольно зарделась и тут же была отправлена обратно домой, под плетку. Как я и предполагала — а вскоре уверилась окончательно, — мужчин леди Элайза презирала и ненавидела, питая, однако, при этом к ним жгучий, неутолимый интерес. Задавала вопросы, на которые легко с глазу на глаз ответить рабыне и очень непросто — свободной женщине. Расспрашивала о путах и цепях, о чувствах рабыни, о том, что заставляют ее делать мужчины, как должна она вести себя, как разговаривать. Интересовалась самыми интимными подробностями жизни крестьянской невольницы, хотела знать, как обращаются с девушками мужчины в тавернах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159