— Как ее зовут? — спросил он у моего хозяина.— У нее нет имени, — ответил тот.— О, — протянул Турнус. — А хорошенькая, — добавил он. Его ладонь поползла по моей ноге.Мелина, подруга Турнуса, сердито вскочив, вышла из хижины.Я вздрогнула под бесстыдным прикосновением Турнуса. Губы от чаши отрывать нельзя, от его ласки мне не уклониться.— Может, дать ей имя? — предложила Марла.— А что, можно, — согласился, глядя на меня, один из помощников.— Как насчет Дурочки? — спросила Марла.Мужчины расхохотались.— Или Нескладеха? — приставала она.— Еще лучше, — похвалил помощник.Как злилась я, как ревновала! Все ей с рук сходит! Заговори я вот так, без разрешения — сразу бы высекли. Она — высшая из рабынь.— Правильно, — согласился хозяин, — она и дурочка, и нескладеха, но постепенно набирается ума, красоты и грации.Услышав это, я залилась краской от удовольствия.— Давай дадим ей имя, подходящее для рабыни, которая когда-нибудь научится доставлять удовольствие мужчинам.Я не могла оторвать губ от чаши, не могла уйти от ласки Турнуса. Его прикосновения начинали возбуждать меня. Я — рабыня. Я над собой не властна.Рассмеявшись, Турнус со своим крестьянским юмором тоже предложил два имени: оба очень выразительные, оба постыдные.Мои бедра шевельнулись. Как я бесилась! Я — рабыня. Я над собой не властна.Бесил меня и смех, которым приветствовали предложение Турнуса. Однако я знала: заблагорассудится хозяину дать мне такое грязное, непристойное имя — и мне придется на него отзываться. Это будет мое имя — и все.— Давайте еще подумаем, — фыркнул хозяин. Он — не крестьянин, он — Клитус Вителлиус из касты Воинов города Ара.Под прикосновениями Турнуса я начала совершать непроизвольные движения. Ничего не могла с собой поделать. Я — рабыня.Хозяин взглянул на меня.— А в предложении Турнуса что-то есть, — заметил он. Я застонала от отчаяния.— Но, по-моему, — улыбнулся он, — стоит еще подумать. Изо всех сил пыталась я сдерживаться, не отвечать на ласкуТурнуса — и не могла. Вспомнилась Элайза Невинс, моя ослепительная соперница. Вот высмеяла бы меня сейчас! Видела бы она меня — едва прикрытая ужасающе короткой та-тирой полуголая рабыня прижалась губами к чаше, ее трогает мужчина, и она не в силах устоять. В какой стыд и унижение повергла меня сама мысль о гордой, невозмутимой, высокомерной Элайзе! Хорошо, что она не видит свою былую соперницу.Турнус еще приблизил к себе чашу. Теперь, в этой позе, я еще беспомощнее. Руки мои сцеплены на запястье держащей чашу руки. Зубы прижаты к краю чаши.— Хорошее имя — Марла, — поглядев на угнездившуюся в его объятиях Марлу, проговорил хозяин. — Как ты думаешь, Марла — подходящее имя для рабыни?— О, да, хозяин. Марла — замечательное имя для рабыни, — шепнула она, целуя его шею и подбородок.— Может, назвать ее Марла? — предложил он. Я содрогнулась.— Но у нас уже есть одна Марла, — улыбаясь, продолжал он, глядя в ее прекрасные темные глаза.— Да, хозяин, — прошептала она. Так какое же имя мне дадут?— Если безымянная рабыня тебя хоть чуть-чуть интересует, — кивнув в мою сторону, обратился хозяин к Турнусу, — можешь делать с ней что хочешь.Я застыла. Я — рабыня. Рабыня Гора.— Но, — отвечал со смехом Турнус, — ты пришел смотреть слинов.— Действительно, — пожав плечами, согласился хозяин.— Ну так давай не будем терять времени, развлекаясь с рабынями. Займемся делами посерьезнее. — Турнус взглянул на меня. — Можешь оторвать губы от чаши.Я отняла губы. Он убрал руку и встал.Уставившись в пространство широко раскрытыми глазами, я скрипя зубами стояла на коленях. Хотелось царапать ногтями циновку.Хозяин поднялся на ноги, встали и его помощники. Марла, надувшись, преклонила перед ним колени. Кто мы такие? Всего лишь женщины. Мужчины заняты. У них есть дела и поважнее.Хотелось истошно вопить и кататься по полу.На глаза мне попался Домашний Камень — талисман дома. Здесь, в хижине, где хранится его талисман, Турнус — главный. Будь он хоть ничтожным из ничтожных, будь он хоть нищим — в доме, где находится его Домашний Камень, он Убар, Без домашнего талисмана и дворец — хижина. С талисманом и хижина — дворец.В этом доме, в этой хижине, в этом дворце хозяин — Тур-нус. Здесь он может творить что пожелает. И гости это знают. Они находятся под покровительством его Домашнего Камня.Значит, попроси Турнус моего хозяина — и тут же получил бы меня. Не уважить такую просьбу — непростительное даже для неотесанного мужлана оскорбление и вероломство, пренебрежение приличиями и гостеприимством.И все же, хотя и проявив ко мне несомненный и отнюдь не мимолетный интерес, Турнус не попросил меня у хозяина. Может, в открытую возбуждая меня, просто проверял моего хозяина, хотел получше разобраться, что он за человек? Мне показалось, Турнус — далеко не простачок. Мой хозяин проявил должное уважение к его дому, к нему самому. Удовлетворенный признанием его прав в собственном доме, Турнус не воспользовался возможностью обладать мною, не испросил на это разрешения — хоть оно и было бы предоставлено охотно и безотлагательно. Уверившись, что мой хозяин признает его права, он, как часто бывает, великодушно и гордо отказался ими воспользоваться. В конце концов, я принадлежу хозяину. Таким незатейливым способом двое мужчин на горианский манер продемонстрировали уважение друг к другу.Но, как я уже знала, в подобных ситуациях мужчины Гора не только почтительны друг к другу, но и щедры.Во время праздника, который состоится сегодня вечером, — предупредила меня Этта — будет обмен рабынями. Воины моего хозяина смогут позабавиться с местными невольницами, а мы, его рабыни, окажемся в распоряжении здешних парней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159