Он сутулился и казался уставшим, особенно по глазам, нехороший шрам проходил по правой стороне лица.Она посмотрела на часы. Было чуть более десяти. Она проспала три часа. При данных обстоятельствах было весьма трудно сдержать темперамент.— Да, в чем дело?— Доктор Манро? Меня зовут Джего, Харри Джего.— Боюсь, вы выбрали не то время. Не знаю, кто послал вас, но я хочу спать. Может быть, попозже.Улыбка Джего испарилась. Он вдруг стал выглядеть очень молодо.— Вы не поняли. — Он достал письмо из кармана и вручил — Ваш дядя просил меня это доставить.Она нахмурилась:— Дядя Кэри? Я думала, он все еще на Гебридах.— Верно. Позавчера я разговаривал с ним на Фаде.Она взяла письмо и медленно кивнула, словно плохо понимала:— А вы там что делаете, лейтенант?— О, я что-то вроде почтальона между островами — радостно сказал он.— По-видимому, главный театр нынешней войны.— В то время, как настоящие люди бьются и умирают в других местах. Что ж, такова ваша точка зрения. — Он больше не улыбался. — Во всяком случае вы получили свое письмо, доктор, и если вас интересует, то адмирал был в добром здравии, когда я видел его в последний раз.Она сразу же раскаялась в сарказме. В последнее время она становилась все более склонной к подобным жестоким замечаниям.— Подождите минуту — сказала она.Джего повернулся. Она улыбнулась:— Вам лучше войти и выпить чего-нибудь, пока я прочитаю.Гостиная была маленькой и неуютной. Она включила электроплитку и села за стол:— Снимите плащ и налейте себе сами. В угловом шкафчике найдется скотч. Боюсь, что льда нет. Одно из многого, без чего научаешься жить здесь.— А вам?— Маленькая будет самый раз. Не разбавляйте.Он снял плащ и фуражку, подошел к шкафу и пока готовил напитки, она читала письмо. В нем не было ничего, что она уже не знала от генерала Эйзенхауэра, и в основном говорило об отчаянном стремлении ее дяди снова принять участие в войне. Пишет, словно я сижу перед ним, всегдашняя манера.Она подняла глаза, когда Джего вернулся с парой бокалов и первое, что заметила — ленточку Военно-Морского Креста. Она автоматически приняла бокал, даже не поблагодарив.— Извините за задержку — сказал Джего. — Я имею в виду письмо. Я заходил сюда вчера, но вас не было, а когда я позвонил сегодня в госпиталь, мне сказали, что вы слишком заняты, чтобы кого-нибудь видеть.— Вы могли бы оставить письмо.— Адмирал просил, чтобы я вручил его лично.— Вы гнусный лжец, знаете?— Боюсь, что так.— И почему это так важно?— Он показал мне ваше фото.Она снова засмеялась:— И что предполагалось делать — смести меня с ног?— Нет, мэм — сказал Джего. — Вы спросили, я ответил, и это все.Он встал и потянулся к плащу:— Мне лучше двигать.— О, ради бога, не будьте таким занудой. — Она вдруг снова разозлилась. — Позвольте кое-то сказать вам, лейтенант. Сегодня вечером я чувствовала себя не только полностью измученной, но такой старой, чтобы быть вашей матерью.— Вам двадцать семь — сказал он. — День рождения девятого ноября. Это Скорпион и можно догадаться, почему.— Это вы тоже узнали от дяди Кэри? Хорошо, я сдаюсь. Что вы делаете на флоте в таких обстоятельствах?— Спускаем флаг.— У меня был очень тяжелый день — сказала она. — Сегодня на Лондон упало четырнадцать летающих бомб. Вы, наверное, слышали взрывы, но я видела результаты. Упала в постель всего три часа назад. И вдруг появились вы.Он снова поднялся:— Прошу прощения. Я не сразу понял.— Вы доставили письмо и Айку, не так ли? — Он приостановился и она продолжала — Не беспокойтесь, вы не выдаете государственных секретов. Прошлой ночью он говорил со мной об этом. Мой дядя пытается вернуться в славную битву.Джего не знал, что сказать. Он был очарован этой странной, резковатой девушкой, ее широким, почти некрасивым ртом и резким, отчетливым голосом.Она спросила:— Когда вы возвращаетесь? В конце недели?— Верно.— Я тоже. Я имею в виду, что учтивостью верховного главнокомандующего я еду повидаться с дядей, но мне еще не назначили дату.— Может быть, мы поедем одним поездом.Она взяла английскую сигарету из пачки на камине и он дал огоньку.— А остаток вашего отпуска? Что вы собирались делать?— В общем, не знаю — пожал плечами Джего. — Похоже, в этом городе сейчас не густо с развлечениями.— О, не знаю — сказала она. — Вы, янки, всегда выглядите олл райт с вашими сигаретами и виски. Действительно, вы даже можете взять такси, когда надо, что гораздо больше того, чего могут позволить себе местные, поверьте.— А как вы смотрите на себя? Разновидность кокни-американки?— Я приехала из Парижа в сороковом. А до того здесь не была.Возникла пауза и Джего не мог придумать, что сказать. Джанет спросила:— Куда вы сейчас отправляетесь? За город?— Не думаю. Возьму койку в одном из офицерских клубов.— А теперь подумайте, не могли бы вы прогуляться со мной по набережной.Он уставился:— По набережной?— Конечно, почему бы и нет? Я хочу проветриться. Дайте мне три минуты, набросить что-нибудь.Она остановилась у двери в спальню:— Вы не возражаете?… *** В Фальмуте, двигаясь вдоль берега на перископной глубине, U-235 выгрузила последние мины вдоль входа в гавань Сент-Мьюс и начала уходить. Герике был у перископа, адмирал Фримель и Энгель позади него, а оберштойерманн Вилли Карлсен за штурвалом. Напряжение было невероятным, матросы двигались, словно духи, все объяснялись шепотом.Лицо Энгеля было в поту. Он спросил нетерпеливо:— Теперь уходим домой?— Берген — это дом? — спросил Герике, поворачивая перископ, чтобы осмотреть ситуацию в гавани.В этот момент буксир, появившийся из Гаррик Роудс, наткнулся на одну из мин. Раздался мгновенный тупой взрыв, язык пламени осветил всю зону гавани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74