Бразильцы выпускают под честное слово тех из нас, кто может найти работу. Братья Майер, владельцы «Дойчланд» и прибрежные торговцы, — бразильские граждане немецкого происхождения. Они помогли многим из нас. Мы плавали из Рио в Белем и обратно раз в месяц с обычным грузом.— И вы отплатите им, украв их судно?— Это ваша точка зрения. Я лишь надеюсь, что они простят меня, когда узнают факты. У нас действительно нет другого шанса.— Почему?— Бразильцы начинают играть все более активную роль в войне. В прошлом месяце они послали войска в Италию. Думаю, для нас дела здесь могут пойти намного труднее.— А другая причина?— Вы думаете, у меня есть другая?Она ждала, сложив руки и не говоря ни слова. Бергер пожал плечами, открыл ящик стола и достал бумажник. Он вынул фотографию и передал ей. Она была сильно измята и полита соленой водой, но улыбки на лицах трех маленьких девочек были еще видны.— Ваши дети?— Снято в сорок первом. Хайди слева, теперь ей уже десять. Еве восемь и Эльзе будет шесть в октябре.— А их мать?— Погибла при бомбардировке Гамбурга три месяца назад.Она машинально перекрестилась:— Что случилось с детьми?— Господин Прагер узнал через наше посольство в Аргентине. Моя мать увезла их в Баварию.— Благодарите Господа за его безмерную милость.— Надо ли? — Лицо Бергера побледнело. — Германия гибнет, сестра, это дело лишь нескольких месяцев. Можете представить, как будет плохо? А моя мать — старая женщина. Если что-нибудь случится с ней… — Дрожь пробежала по его лицу и он тяжело облокотился на стол. — Я хочу быть с ними, потому что именно там я нужен, а не здесь, на краю мира, так далеко, что сомневаешься, идет ли война.— И на что вы пойдете ради этого?— На все, включая тысячи миль океана под полным господством британского и американского флота на залатанном паруснике, который не терял из вида землю более двадцати лет. Старая лохань, не бывшая в ремонте дольше, чем я могу вспомнить. Невозможное путешествие.— Которое господин Рихтер, ваш боцман, очевидно хочет совершить.— Хельмут — это особый случай. Прекраснейший моряк из тех, кого я знаю. У него бесценный опыт под парусами. Служил юнгой на финском паруснике, перевозившем чилийские нитраты. Для вас это ничего не значит, но для любого моряка…— Но господин Прагер говорил, что еще двадцать человек вашей команды хотят совершить это, так называемое невозможное путешествие.— У большинства из них причины похожи на мои. Я могу припомнить по меньшей мере семьдесят человек в Рио, которые были бы рады залезть в наши башмаки. Они тянули жребий на последние десять мест в немецком баре в гавани Рио две недели назад. — Он покачал головой — Они хотят домой, сестра, понимаете? И для этого, говоря вашими словами, они готовы на все.— А я и мои спутницы не таковы? У нас тоже есть семьи, капитан, и они тоже дороги для нас. Более того, в том, что предстоит, дома мы нужнее всего.Бергер встал, глядя на нее, потом покачал головой:— Нет. В любом случае уже поздно. Вам нужны шведские паспорта, это существенная часть плана. Прагер устроил их для всех нас.Она встала, открыла дверь каюты и позвала:— Господин Прагер!Он вынырнул из дождя:— Что?— Мой паспорт пожалуйста. Могу я получить его сейчас?Прагер открыл портфель. Он поискал внутри, потом достал паспорт и положил на стол перед Бергером. Бергер нахмурился:— Шведский.Он открыл его и с фотографии на него смотрела сестра Анджела. Он поднял глаза:— Не будете ли вы так любезны подождать снаружи, сестра. Я немного поговорю со своим добрым другом.Она помедлила, коротко взглянула на Прагера и вышла.Прагер сказал:— Послушай, Эрих, позволь мне объяснить.Бергер держал паспорт:— Не та штука, которую можно состряпать за двадцать четыре часа, так что ты должен знать об этом достаточно давно. Почему, черт побери, ты мне не сказал?— Потому что знал, что твоя реакция будет именно такой.— Так ты думал придержать, пока мне будет слишком поздно сказать нет? Но ты совершил ошибку. Я так не играю. И что с той миссией, где они работали? Она так вдруг стала ненужной?— Бразильский департамент внутренних дел изменил свою политику относительно индейцев в этом районе: их хотят переселить и привезти белых фермеров. Из-за этого, миссию в любом случае закроют.— Их орден призван к больничному служению, не так ли? Конечно, найдутся другие отдушины для проявления их талантов.— Но они тоже немки, Эрих. Представляешь, как пойдут дела, когда первые бразильские раненые начнут поступать из Италии?Повисла долгая пауза. Бергер взял шведский паспорт, открыл и снова рассмотрел фото:— Похоже, она сулит мне беду. Она добивалась своего всегда.— Чепуха — сказал Прагер. — Я очень давно знаю ее семью. Добрый прусский род. Отец был пехотным генералом. В восемнадцатом она работала сестрой милосердия на Западном фронте.Бергер не смог скрыть удивления:— Суровая биография для Малой Сестры Милосердия. Что же не сложилось? Какой-нибудь скандал?— Совсем нет. Был молодой человек, кажется, летчик.— … одним прекрасным утром не вернувшийся домой, так что она нашла утешение в совершении добрых дел. — Бергер покачал головой — Звучит, как очень скверная пьеса.— Ты все понял неверно, Эрих. Я слышал версию, он заставил ее думать, что погиб. У нее была депрессия, почти стоившая ей жизни и, едва она оправилась, как встретила его гуляющего по Унтер-ден-Линден с другой девушкой под руку.Бергер поднял руки:— Ни слова больше. Я понимаю, когда побит. Приведи ее.Прагер быстро подошел к двери и открыл ее. Она стояла снаружи, разговаривая с боцманом.Бергер сказал:— Вы победили, сестра. Скажите Рихтеру, чтобы он отвез вас на берег, забрать ваших подруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74