После этого они переправили нас на соседний остров Фада по исключительно бурному морю. Я был потрясен, узнав, что тем или иным образом, но еще семь человек отдали свои жизни, чтобы спасти ниши. Впервые за все время слова отказывают мне. Итак, я заканчиваю этот судовой журнал.Эрих Бергер, капитан. 16 Рив налил себе большую дозу скотча и медленно выпил. Он предельно устал, более чем когда либо ощущая свой возраст. По крыше коттеджа замолотил ветер, и он вздрогнул.— Пожалуйста, больше не надо — прошептал он. — Все — значит все.Он с болью похромал к столу. Больше всего ему нужен сон, но вначале надо сделать работу. Он взял ручку и открыл дневник. В дверь постучали и вошел Харри Джего, с трудов закрыв дверь на ветру. Лицо опухло, кожа порезана в дюжине мест. Казалось, что ему, как и Риву, трудно ходить.— Вы не слишком хорошо выглядите, Харри.Адмирал пододвинул к нему бутылку скотча:— Наливайте сами.Харри прошел в кухню и вернулся со стаканом. Заговорил он очень медленно:— Я чувствую себя ходячим мертвецом.— Понимаю, что вы имеете в виду. Как Джанет?— Нерушима. Фада-хаус похож на полевой госпиталь, и она не присела с тех пор, как мы пришли.— У нее была большая практика. Это долгая война — сказал адмирал. — Снаружи все еще гнусно?— Нет, просто плохо. Я бы сказал, ветер от семи до восьми, немного стих. Наверное, к утру выдуется.Он опустошил стакан и Рив налил снова:— Я связался по радио с Мюрреем. Очевидно, там тоже хаос, но утром он сможет послать судно. Сказал, что попытается приплыть сам.— Как со спасенными? Что будет с ними?— Не знаю. Интернирование для монахинь, лагерь военнопленных для Бергера и его людей.Настала долгая пауза, Джего глядел в свой стакан.— Вам это не нравится, не так ли?— Теперь это не имеет для меня никакого значения.— Понимаю, что вы чувствуете. Весь этот дьявольский поход, и он им почти удался.Скотч сейчас почти заглушил боль.— А Герике? — спросил Джего.— А что он? Война еще идет, Харри.— Знаю — сказал Харри. — Но всегда есть уголки. Он вернется в камеру?— Это не мое решение. Гражданская власть здесь — это Джин, вы знаете.Джего одним глотком опустошил стакан.— Ну, я думаю, мне надо вернуться и посмотреть, как там мои ребята.— Потом постель, Харри. Идите в постель.Рив изобразил улыбку:— Это приказ.— Адмирал. — Джего поднялся и отсалютовал.Он уже дошел до двери и положил руку на ручку, когда Рив произнес:— Харри?Джего повернулся:— Да, сэр.— Совсем вдруг я почувствовал себя старым, Харри. Черт побери, слишком старым. Я просто хочу сказать это кому-нибудь. *** В гавани все еще бушевала зыбь, когда Герике прошел по пирсу, опустив голову из-за дождя. «Мораг Синклер» танцевала в швартовых, представляя прекрасное зрелище бело-синей окраской. Только очень пристальный взгляд обнаруживал жестокие побои, нанесенные морем.Он стоял, глубоко засунув руки в карманы кем-то данной ему ветровки, и вдруг услышал, как его окликают. Он повернулся и увидел Мердока дальше по пирсу на низком причале, стоящего возле «Катрины».Когда Герике сошел по каменным ступеням, из рулевой рубки появился Лаклан. На палубе стояла канистра и он переставил ее на причал с легкостью, показывающей, что она пуста.— Что? — спросил Герике.— Лаклан и я заполнили баки «Катрины» — сказал старик. — Чтобы, если понадобится, она была готова к морю.Парень кивнул Герике:— Капитан.— У меня не было случая сказать вам прежде, но вы прекрасно держались там, Лаклан. — Герике протянул руку: — Я горд познакомиться с вами.Лаклан сильно покраснел, мгновение смотрел на руку, коротко пожал ее, потом повернулся и умчался.— Мне кажется, это добрый материал — сказал Мердок. — Слишком хорош, чтобы через несколько дней снова отбыть на проклятую войну.Он начал набивать трубку, действуя осторожно из-за поломанной руки.— Вы говорили с Джанет после возвращения?— У нее дел невпроворот.— Сейчас у нее их, должно быть, значительно меньше.Старик повернулся и посмотрел на море сквозь падающий дождь.— Все еще бурно, но не слишком.— Думаю, нет.Мердок кивнул:— Теперь пойди и повидай ее, парень.— Да, кажется, надо пойти.Он зашагал прочь и Мердок окликнул:— Капитан?— Да?— Удачи вам.Долгое мгновение они смотрели друг на друга, потом Герике повернулся и заспешил вдоль пирса. *** Когда он вошел в кухню Фада-хауса, Джин Синклер повернулась от очага с кастрюлей горячей воды:— Хелло — сказала она, — вы ищите Джанет?— Да. Она не занята?— Была даже очень, когда я ее видела в последний раз. В гостиной на столе у нее был один из моряков с «Дойчланд». Сломанная рука.— А остальные?— Большинство сейчас спит. Мне кажется, все постели в доме должны быть заняты.Она подняла кастрюлю:— Извините, мне надо идти. Джанет это ждет.Он открыл ей дверь:— А капитан Бергер? Где он?— Вверх по лестнице, первая спальня справа.Она быстро ушла и Герике поднялся по ступенькам. Он помедлил у указанной двери, постучал и вошел. Иоханн Штурм и старший матрос Петерсен лежали бок о бок на постели и спали мертвым сном. Бергер сидел в кресле за маленьким столиком у окна, положив голову на руки.Судовой журнал «Дойчланд» лежал перед ним открытым. Герике секунду постоял у плеча, прочел последнюю запись, потом повернулся и на цыпочках вышел.Когда за ним щелкнула дверь, Бергер вздрогнул и, подняв глаза с воспаленными веками, оглядел комнату.— Кто здесь? — хрипло спросил он.Но никого не было. Вообще никого. Он уронил голову на руки и снова заснул. *** Рив писал дневник, тщательно и аккуратно выводя буквы, главным образом потому, что был более чем навеселе, когда дверь распахнулась и вошла Джанет, за ней следовал Джего.— Пауль здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74