Цель-то в чем?
– Вам надо будет взять с собой биологов. Тех, кто умеет искать животных и растения.
– Биологов я возьму. Вот хотя бы господин Андронов. Но все-таки что мы должны найти?
– Я тоже думаю, что господина Андронова необходимо с собой взять. Хорошо бы и господина Морошкина, но он как будто уже старый. Поэтому его не берите. Кстати, – спохватился Ямиками, – у вас есть хорошее оружие?
– Дробовик двенадцатого калибра – это хорошее?
– Хорошее, но не совсем. Все люди, которые полетят с вами, должны быть вооружены. Денег на это я тоже дам. Проблем с лицензией не будет?
– Часть моих людей имеет оружие. У остальных проблем не будет, не те люди. Но все-таки что же искать?
– Я вам скажу, что вы должны искать. Это вы узнаете, если полетите. Я дам вам конверт, в нем все будет написано. А оплачу вперед. Найдете вы там или нет, а получите десять тысяч долларов. За недельную прогулку.
Лицо Михалыча отражало работу мысли, сомнения, все крепнущие опасения самого разного рода.
– Это не связано с вредом вашему Отечеству, с вредом для людей, – заверил его Тоекуда.
– Очень уж все непонятно, – совсем тихо уронил Михалыч.
– Давайте так. Мы подпишем контракт. В нем будет сказано, куда и на сколько вы летите, по чьему заданию. Есть чернила, они исчезают. Вы можете подумать, я даю вам такие чернила. Это не так, но надо, чтобы вам было спокойнее, поэтому вы сами сделаете копии текста. Вы пишете письмо и сообщаете в нем все, что хотите. Вы отдаете письмо и контракт тому, кому вы доверяете, а я не знаю, кому. Если вы не появляетесь после… ну, скажем, после девятого дня, пусть этот человек примет меры к тому, чтобы известить полицию и арестовать меня. Заметьте, я ничего не говорю про сотовый телефон. А ведь вы можете звонить не только мне. Допустим, у вас опасения, что позвонить можно только мне. Хорошо! Вы уже из экспедиции звоните по сотовому телефону, кому считаете нужным, я не знаю, кому. Таким образом, я не могу подставить вас и погубить вашу группу.
– Примерно так я все равно бы и поступил. Видимо, вам очень нужна такая экспедиция, и вы всерьез готовы тратиться. Что ж! Вы делаете интересное предложение. Но очень уж оно странное. По правде говоря, мне надо хорошо подумать.
– А вы посмотрите, господин Андронов уже все решил. Вон какие знаки он вам делает.
Игорь смущенно отвел взгляд, удивляясь, нет ли еще пары глаз у Ямиками, только почему-то на затылке.
Посмеялись.
– Хорошо, я позвоню вам завтра утром.
– Нет, позвоню я вам сам. Господин Андронов остается или мне его увезти?
Игорь Андронов решил уехать домой, а господин Тоекуда сделал вид, что не заметил новых знаков и жестов, которыми обменивались ученые. Не замечал и того, как колол его Андронов по дороге, тем более колол-то он наивно и понятно.
При необходимости господин Тоекуда попросту начинал говорить по-английски так, что Андронов все равно не понимал, вставляя то японские, то филиппинские слова. А вот с улыбкой он перестарался, мудрый господин Тоекуда, коварный, как спрут и хитрый, как старый барсук, Ямиками-сан. На расспросы Игоря он изобразил улыбку такую идиотскую, такую глуповато-добродушную, что тот даже посмотрел обиженно.
Впрочем, из этих троих Андронов провел самый простой и самый приятный вечер. Доехав до дома (Тоекуда вышел у гостиницы и отправил дальше машину с «коррегой», оплатив дальнейший путь), Игорь тут же начал судорожно собирать рюкзак, чистить ружье, проверять снаряжение, а потом уселся, стал набивать и заливать парафином картечные патроны к дробовику.
Не первый год наблюдая мужа с близкого расстояния, Надежда Адронова сначала просто тихо вздыхала, а потом переправила детей к маме – благо недалеко. И стала стирать все, что может пригодиться мужу в экспедиции. По опыту Надежда знала, что подготовка к экспедиции затянется за полночь, а потом они начнут бурно прощаться, а в маленькой двухкомнатной квартире их прощания будут очень уж заметны и слышны. И что встать завтра в половине седьмого, чтобы кормить и отправлять детей после сборов в экспедицию и проводов, ей будет не очень легко.
И оба занимались пока сборами, предвкушая долгое прощание.
У других двоих участников событий вечер получился посложнее, хотя у каждого совершенно в особом роде. Этот вечер Михалыч провел, обзванивая знакомых. Среди прочих попросил зайти к себе нескольких ребят, побывавших в его экспедиции. Например, биолога-второкурсника Андрея Лисицына. Папа Андрея всю жизнь проработал лесничим, и на его счету было столько легендарных выстрелов и удивительных приключений, что Майн Рид и Купер просто лопнули бы от зависти.
А самую большую известность он приобрел, когда как-то застрелил лося и принес его на себе. Целиком. Просто взял лося на плечо и понес. Правда, в процессе подвига папа едва не ослеп он напряжения, но в его окружении замечать такие мелочи считалось просто неприличным.
Андрей тоже очень гордился папиным поступком и очень удивлялся Михалычу: тот озверел от такого легкомыслия, минут пятнадцать ходил по комнате со злой мордой, пинал мебель и орал на Лисицына-сына, что его отец, как видно, затеял кончить жизнь самоубийством да еще изувечить себя под конец. Они едва не поссорились крупно, потому что для Андрея поступок отца был подвигом, а для Михалыча – несусветной дуростью.
В той же компании оказался и Алеша Теплов, вообще-то математик, компьютерная душа, но и он вырос в экспедиции Михалыча и был в самых теплых отношениях с Андреем Лисицыным и со всеми его пятью братьями.
Пришли и двое братьев Будкиных. К старшему из них, Сереге Будкину, Михалыч питал прямо-таки неприличную слабость, потому что был Серега Будкин его первым учеником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132