И ведение любых дел, даже вполне доступных и не тайных, ведется исключительно без женщин. А уж тем более в «Кедрах», в других местах увеселений. Прийти туда с женой – это даже как-то неприлично. В героической комсомолии было не так – пусть даже жены там ходили по кругу и три, четыре развода было, в общем-то, делом житейским. Но что поделать! Даже комсомольские традиции были меньше сформированы уголовниками, нежели новорусские.
Можно было, конечно, и плюнуть на эту традицию. Например, ходить на развлекаловки с женой, ставя в идиотское положение и ее, и всех вокруг, снимающих баб почем зря или приходящих с кем угодно, но не с женами. Можно и вообще не ходить никуда развлекаться – тем более, Простатитову от всего этого не так уж много было удовольствия. Но плюнуть, пойти вразрез всегда, во все социально-экономические формации мог только тот, кто обладал некоторой волей и характером. Кто мог взять и наплевать на двусмысленные улыбки, пожимания плеч, недоумевающие взгляды, на репутацию импотента или подкаблучника. Словом, сделать это мог сильный, уверенный в себе мужик. Ваня имел множество достоинств – но все же мужиком он никак не был.
Еще до первой избирательной кампании Простатитов начал работать часов по восемнадцать в сутки, постепенно отдаляясь от семьи. С одной стороны, жена и дети даже гордились. Что называется, не все могут стать губернаторами Карской области! С другой – он все меньше и реже их видел. Дочка окончила школу, поступила в МГУ и теперь бывала дома не чаще двух раз в год. Сыну было всего 4 года. Маленький, на него просто нет времени. Даже если Простатитов приходил домой, не было времени и сил на кудряшки, игрушки, штанишки. Так же не было времени на первые учебники, не хватило сил на домашние задания, на первые серьезные разговоры о жизни, о мироустройстве. Сын превращался в подростка, и гораздо большее место, чем отец, в его жизни занимали друзья и компьютер с программами. А папа сам не знал, чем живет и о чем думает мальчик, и даже Галина перестала просить его пообщаться с сыном, повлиять, рассказать.
Но еще хуже было другое – с самого начала жена не была вхожа в его мир. Рассказывать ей про то, как объединились с одними, чтобы завалить на выборах других, как получали деньги на свой проект, как давили конкурентов, Ваня Простатитов не решался. Он чувствовал, что жена не вполне оценит этот аспект его действий. В жизни, которую он строил, жене отводилась одна роль – стоять в стороне и оттуда восхищаться и гордиться. Или не восхищаться… главное, чтоб стояла в стороне.
А в жизни, из которой вышли они оба и в которой осталась Галина, все меньше оставалось интересного для Простатитова. Лекции, семинары, преподаватели, курсовые… Что все это значило в сравнении с проблемами, которые он решал! Подхваченный цунами, несся Простатитов на ее гребне, с презрением поглядывая на оставшихся в университете, – на жалких, считавших гроши, погрязших в смешных мелочах.
Галина оставалась позади, и все больше они жили совсем разными интересами. Если супруги и встречались, говорить им становилось особенно и не о чем. После нескольких фраз повисало напряженное молчание, и Галина была уже рада, если надо было бежать заканчивать стирку, если зуммерил в кармане мужа телефон. Да и тела их встречались все реже и реже. Не было времени, не было общности, с отсутствием общности куда-то исчезало и желание.
Вообще-то, ничего нового в положении Простатитова не было. Американцы еще в пятидесятые годы уронили новое слово – «синдром менеджера», то есть синдром человека, у которого не хватает времени и сил на жену и детей. Который покупает успех ценой фактического превращения в холостяка. Проблема была в том, что Ваня вовсе не утратил стремления к любовным и семейным радостям. Скорее наоборот… Как большинство слабых людей, Ваня скорее слишком уж зависел от женского внимания, понимания и ласки. Все, что он имел, обесценивалось для Вани, если этого не оценивали, не признавали дамы. Ваня мог смеяться над американскими психиатрами с их формулой: «все, что делают мужчины, они делают только ради женщин». Но жил-то он именно так.
Заводить любовниц? Как большинство мужчин, Простатитов презирал проституток. Как-то раз Ваня рискнул и попробовал. Плюс ко всему, было интересно, а как это, эскорт-услуги? А было скучно и противно; и чем честнее отрабатывала деньги женщина, тем становилось гаже и противнее. Простатитова не задевало, не трогало это бьющееся, выгибающееся под ним тело, при бегающих глазах, при откровенно лживой мимике лица. Его женщины могли мучить его, выдумывать невероятные глупости, впадать в дурную бабью агрессию, они порой были невыносимы, что говорить, но они его любили. Он им был нужен, он сам зависел от них, он позволял им увидеть маленького мальчика, жившего в нем – в большом и сильном; и женщины шумели, глупили, ломали его жизнь потому, что он был им нужен, а они не могли его никак поделить. А тут… тут женщина работала, поднимая таз и заводя глаза, отрабатывала его доллары. И только.
В кругу, куда попал Простатитов, было немало свободных деловых дам… и вот они-то были Простатитову особенно неприятны.
Деловые стервочки пытались презирать всякую сентиментальную чушь про любовь, семьи и детей, вести самостоятельную жизнь. Это были не совсем шлюхи… Скорее какое-то совсем новое племя женщин, Простатитову непонятное, а пожалуй что и неприятное. Дамы этого типа особо и не рвались заводить семьи, не пытались из них уводить и были как любовницы удобны. Они были всегда страшно заняты, наворачивая миллион на миллион, и пресловутый «синдром менеджера» их самих отнюдь не миновал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132