Я еще не договорил фразу, как он нырнул в дверь и вернулся с трубкой.— Как там твоя жена?У ремесленников отношение к женщине проще, и с ними можно разговаривать на эту тему, что вообще-то на Востоке строго запрещено. В сельской местности же Женщины часто ходят и просто непокрытые.— Я не знаю, она засыпает.Табак волновал его больше, чем жена, которой он посвятил сегодня и так много времени.— Давай трубку!Пропуская ароматный дым через нос, он заявил мечтательно:— Эфенди, это запахи рая! Такого не курил сам Пророк.— Да уж где ему, в те времена джебели не было.— А если бы был, он бы взял его на тот свет, чтобы посадить семена на седьмом небе. Что мне делать, если сейчас появится всадник, — курить или прекратить?— Лучше прекратить.— Как же я испорчу такую драгоценную засыпку?— Ты раскуришь ее снова, а я подсыплю свеженького табачка.— Эфенди, ты настоящий друг, твоя душа полна добра, как море — капель. Мой брат не передавал с тобой приветов?— Да, он желал тебе самого хорошего.— Это его собственные слова? — насторожился он. — Значит, вы обсуждали там важные вещи!— Мы говорили о штиптарах и тех, кто ушел в горы.— И мой брат тебе что-то обещал?— Да, и ты, как он считает, выполнишь все, что надо.— Как долго ты с ним говорил?— Около четверти часа.— Произошло чудо, эфенди. Джафиз сторонится людей. Значит, он проникся к тебе доверием.— Я сообщил ему, что, наверное, поеду в горы Шар-Дага…— … и он поведал тебе об опасностях, которые будут тебя там подстерегать?— Да, он предупредил меня.— И упомянул бумагу-пропуск?— Да, он мне о ней тоже говорил…— Пообещав, что я могу такую бумагу справить!— Да.— Он ошибся.— В самом деле?— Увы.— Но он говорил об этом как о решенном деле.— Он считает, что сейчас все как в былые времена.— Так что ты сейчас уже не тот специалист?— На этот вопрос я могу ответить только проверенному другу. Но ты нас спас, ты получил масло из рук моего брата, и я скажу тебе правду — да, я в курсе всех дел до сих пор.— И тем не менее утверждаешь, что пропусков нет.— Да, их нет. У штиптаров и беглецов таких бумаг не имеется.— Почему?— Да потому что бумаги эти не защищают так, как раньше.— Их не принимают в расчет?— Да кто их будет смотреть. Например, ты скачешь по лесу. Двое-трое разбойников следят за тобой, ты вооружен лучше, чем они, значит, они не станут вступать в открытую борьбу, они нападут из засады, не зная, что у тебя — охранная грамота, она ведь в кармане и не спасет от смертельных выстрелов.— Я понимаю. Но думаю, что вместо такой бумаги должно быть нечто более важное.— Твое предположение верно. Ты считаешь, что бумага тебе не нужна?— Да, зачем мне то, что не имеет ценности? Но скажи мне, чем пользуются сегодня в качестве пропуска?— Не решаюсь сказать, но все же отважусь. Ты умеешь молчать?— Как никто другой.— Так знай: охраняемые узнают друг друга по определенной застежке.Тут я сразу кое-то вспомнил.— Эта застежка из серебра?— Именно так.— И она в виде кольца, в которое впаян метательный топорик?— Да, а откуда ты знаешь?— Так, предполагаю, потому что кое-кто носит такие кольца, и я догадываюсь, что они состоят в связи с беглецами.— Можно мне узнать имена этих людей?— Пожалуйста. У Манаха эль-Барши есть значок на феске. В Эдирне этот знак носил кое-то из окружения кади. И сегодня я, когда ехал по городу с бывшим дервишем, встретил человека с таким знаком — он меня бесцеремонно рассматривал и предупредил сообщников, а те стреляли в меня и Али Манаха бен Баруда эль-Амасата. А то, что такой значок имеется у бывшего сборщика налогов, я заметил сегодня.— Быть может, они обошлись бы с тобой лучше, если бы ты сказал им, что у тебя есть такая застежка.— Наверное, но я как-то об этом не подумал.— Ее ведь получает не каждый?— Да.— А какие требования выставляются?— Обладатель ее должен всегда приносить пользу своим друзьям, и его сообщники должны быть уверены, что он их не предаст. У них свои законы, и они понимают их по-своему. Ты, наверное, знаешь, что ислам запрещает своим приверженцам делать прогрессивные шаги в культуре?— Да, с этим я сталкивался.— А не иноверцы ли бросают этот упрек исламу?— Допускаю.— Но тогда они не знают ислам и настоящих турков. Ислам не мешает культурному прогрессу, но власть, которую он дал одним над другими, попала в неправедные руки. Сам турок — хороший человек, он честен, верен слову. Но кто сделал его другим, если уж это случилось?Я был поражен, услышав от простого деревенского кузнеца такие мудрые слова. Откуда у него эти воззрения?Между тем он продолжал:— Турки завоевали эту страну. Разве это повод для того, чтобы их отсюда выгонять? Ответь, эфенди! Разве англичане, немцы, русские, французы и другие не завоевывали страны, где они сегодня живут? Разве маленькая Пруссия еще недавно не была точкой на карте, а стала сейчас большой державой, в которой живут миллионы? Как она такой стала? Посредством пороха, пушек и меча и еще благодаря перьям и дипломатии. У всех этих народов раньше не было стран, в которых они сейчас живут. Что скажет америкалы, если к нему придет турок и заявит: «Уезжай, эти земли принадлежат краснокожему народу!» Да он просто высмеет турка! Так почему же турка нужно выгонять?Он так загорелся своими идеями, что не заметил, как его трубка погасла. Я поднял головешку и подал ему:— Держи!Он зажег табак и сказал:— Видишь, я даже забыл о джебели! Но прав я или нет?— Я бы мог во многом тебе возразить.— Так возрази!— Нет времени.— Вот вы все такие, христиане. Вы обличаете нас, не пытаясь ничему научить, и хватаете без спроса. У кого лучше местечки, кто имеет влияние? Кто обогащается все больше? Армяне, хитрые греки, бессердечные англичане и гордые русские.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103