Я стал расспрашивать их, и вот тогда поденщик поведал мне о том, что он видел за домом.— Но ведь сама кража могла произойти не в то время, а позже.— Конечно, я тоже так подумал.— И мне кажется, что действовали двое. Ты не заметил, что в какой-то момент отсутствовали сразу двое?— Заметил, но мне это не показалось подозрительным, я только потом об этом подумал.— Когда это приблизительно произошло?— Еще до того, как мои пошли спать.— Твоя семья вся спит у тебя в комнате?— Естественно, вся.— Значит, кража произошла до того, как они пошли спать. Воры все хорошо продумали, но как им удалось отлучиться вдвоем, да так, что ты ничего не заметил?— Один из них стал показывать фокусы, они мне очень приглянулись, и он разрешил мне позвать моих людей, чтобы те тоже взглянули. Пока он нам их показывал, двое других ушли, а когда вернулись, он заявил, что все — фокусы кончились. Тогда мои люди ушли, и мы стали играть дальше.Не было ничего удивительного в том, что здесь, в отдаленной турецкой деревне, играли в карты. Я часто видел такое в Турции. Причем был свидетелем такого мастерства, которое и не снилось нашим европейским умельцам. Обычно сто очков вперед давали всем греки и армяне, и я не удивился, что здесь, на постоялом дворе в Дабине, показывают карточные фокусы; любопытно было другое — кто же их этих троих такой знаток этого искусства?Я попросил хозяина описать этого мужчину и пришел к выводу, что он — беглый надзиратель из тюрьмы. Значит, Манах эль-Барша и Баруд эль-Амасат вместе провернули эту кражу, а надзирателя обучили своему ремеслу.— После того, как ты опросил своих, ты был уже уверен, что чужаки воры? — спросил я. — Что ты делал дальше?— Я послал одного из своих слуг верхом за ними следом.— Так. Но почему ты сам не поскакал?— Сам я поехал в Остромджу к полицейскому префекту, чтобы подать заявление и вызвать хавасов. Он распорядился только после долгого разговора и когда я заплатил пятьсот пиастров. Я был обязан оплатить все расходы, которые могли возникнуть при погоне за ворами, а ему, если их поймают, вручить десять фунтов.— Этот чиновник — умный блюститель собственного кошелька. Да сохранит его Аллах на долгие времена.— Не Аллах, а черт, — заметил хозяин. — Пророк наведет порядок на земле. Служаки великого государя обязаны защищать нас и без подарков. И когда ты желаешь ему долгой жизни, я не могу причислить тебя к числу юных приверженцев Пророка.— А я и не приверженец.— А, ты шиит, сторонник неверного учения… И он отступил от меня на шаг.— Нет, — ответил я, — я христианин.— Христианин! Это лучше, чем шиит, который после смерти окажется в джехенне. И вы, христиане, можете оказаться на небе, может, на третьем, а может, на четвертом и даже на седьмом, как правоверные мусульмане. Я против вас ничего не имею, ибо тот человек, что научил меня варить пиво, тоже был католиком. И поэтому я еще больше удивляюсь, почему ты желаешь этому служащему долгих лет. — И он снова приблизился.Я ответил:— Я сказал так, потому что горячо желаю, чтобы он не умер, пока не понесет заслуженную кару за свои прегрешения. Тебе известно, какие меры он обязан принять?— Он должен выслать хавасов за ворами. На всем пространстве отсюда до Дойрана обязан устроить за ними охоту и сам встать во главе операции.— Я предполагаю, что он сидит сейчас дома на подушках, попивает кофеек и покуривает трубку.— Если это так, то я тоже не желаю ему ничего лучшего.— У тебя будет возможность это узнать, если ты поедешь с нами в Остромджу.— Я? Зачем? — спросил он удивленно.— Чтобы поймать их. Ты что, уверен, что он сдержал обещание и послал хавасов?— У меня совершенно не было времени проверить — я спешил домой, чтобы поспеть к возвращению моих слуг.— Они вернулись?— Да, они разделились и скакали до Фуркоя и Вилицы, но так и не обнаружили никаких следов. И решили вернуться. Они оказались плохо вышколены — не выполнили моих указаний.— Нет, они правильно поступили.— Ты думаешь? Почему?— Они бы никого не обнаружили, если бы и доехали до Дойрана и даже дальше.— Ты заявляешь это так определенно?— Потому как убежден в этом. Воры и не собирались в Дойран.— Но они так сказали!— Они соврали, чтобы сбить тебя с толку. Ты думаешь, они настолько глупы, чтобы оставить след для полиции?— К тому времени, когда они это сказали, еще не обокрали меня.— Но собирались это сделать. У них имелась еще одна причина скрыть от тебя истинную цель своей поездки. Их преследуют за прошлые преступления. Они верно рассчитали: их преследователи, если приедут в Дабину, обязательно завернут к тебе. Поэтому и сообщили неправильное направление. И еще одно, о чем ты должен поразмыслить: они заявили, что едут из Мелника в Дойран. Прямой путь из одного пункта в другой лежит юго-западнее Султаницких гор. Они же сначала поехали на запад и только здесь свернули к югу. Таким образом, сделали крюк, который я оцениваю в две немецких мили. Когда находишься в бегах и бережешь лошадей, не станешь тратить шесть часов на объезд!Хозяин посмотрел на меня изучающе.— Эфенди, — спросил он, — ты и в самом деле христианин?— Да, а почему ты спрашиваешь?— Если бы ты не был христианином, я бы предположил, что ты чиновник или полицейский.— Бывают хавасы и немусульмане.— Нет, ты бы был не обычным хавасом, а офицером высокого уровня. А уж они-то христианами не бывают.— Но почему ты принимаешь меня за полицейского?— Твоя личность подходит для этого. Ты говоришь как человек, который знает все до того, как ему расскажут. И твои спутники подходят для такой должности. Погляди на них! — и он указал на Оско и Омара бен Садека. — Как внушительно они выглядят!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103