- А почему бы, черт возьми, нам этого не сделать? -
сказали они. - Имущество же их и земли вы разладите тем, кто
вам честно служил.
- Так подсказывает здравый смысл и так должно быть по
справедливости, - заметил Пикрохол. - Жалую вам Карманию,
Сирию и всю Палестину.
- Ах, ваше величество, как вы щедры! - сказали они. -
Премного вам благодарны! Дай Бог вам благоденствовать вечно!
Hа этом совете присутствовал старый дворянин, по имени
Эхефрон, человек многоопытный, закаленный в боях; послушав
такие речи, он сказал:
- Я очень боюсь, что все это предприятие кончится так
же, как известный рассказ о кувшине с молоком, при помощи
которого один сапожник мечтал разбогатеть. Кувшин разбился, и
он остался голодным. Чего вы добьетесь этими славными победами?
Каков будет конец ваших трудов и походов?
- Конец будет таков, - отвечал Пикрохол, - что по
возвращении мы как следует отдохнем.
Эхефрон же ему на это сказал:
- Hу, а если почему-нибудь не вернетесь? Ведь путь
опасен и долог. Hе лучше ли нам отдохнуть теперь же,
отказавшись от всех этих похождений?
- Вот уж, ей-Богу, чудак! - воскликнул Буян. - Давайте
в таком случае забьемся в уголок, поближе к камину, будем весь
свой век вместе с женами низать жемчуг или же прясть, как
Сарданапал. "Кто не подвергает себя опасности, тот ни коня, ни
осла не добудет", - сказал Соломон.
- А Морольф ему на это ответил: "Кто подвергает себя
слишком большой опасности, тот и коня и осла потеряет", -
возразил Эхефрон.
- Довольно, пойдем дальше, - сказал Пикрохол. - Я
боюсь только этих чертовых легионов Грангузье. Что, если, пока
мы будем в Месопотамии, они ударят нам в тыл? Что нам тогда
делать?
- Очень просто, - отвечал Молокосос. - Вам стоит
только послать московитам краткий, но грозный указ - и в тот
же миг под ваши знамена станет четыреста пятьдесят тысяч
отборных бойцов. Эх, назначили бы туда меня вашим наместником,
- у них бы лоб на глаза вылез! Растопчу, растреплю, разгромлю,
растрясу, разнесу, расшибу!
- Полно, полно! - сказал Пикрохол. - Время не ждет!
Все, кто мне предан, за мной!

ГЛАВА XXXIV. О том., как Гаргантюа оставил Париж, чтобы защищать свое отечество,
и как Гимнаст встретился с неприятелем

В эту самую пору Гаргантюа, тотчас по прочтении отцовского
письма выехавший из Парижа на своей громадной кобыле, миновал
уже мост Hонен, а вместе с Гаргантюа и Понократ, Гимнаст и
Эвдемон, которые, чтобы не отставать от него, взяли себе
почтовых лошадей. Обоз с его книгами и философическими
приборами двигался со скоростью обыкновенной.
Прибыв в Парилье, Гаргантюа узнал от хуторянина Гуге, что
Пикрохол, укрепившись в Ларош-Клермо, выслал многочисленное
войско под предводительством военачальника Трипе захватить леса
Вед и Вогодри, что войско это обобрало до нитки всех и вся -
вплоть до самой давильни Бильяр - и что совершаемые им
злодеяния представляют собой нечто невиданное и неслыханное.
Гаргантюа был всем этим так напуган, что не знал, как быть и
что придумать. Понократ, однако ж, посоветовал ему направить
путь к сеньору де Лавогюйону, старинному их Другу и союзнику,
который-де может дать более точные сведения, и они, нимало не
медля, к нему и отправились; он же выразил полную готовность
прийти им на помощь и высказал мнение, что прежде надобно
послать кого-нибудь на разведки, дабы тот обследовал местность
и установил, где именно находится неприятель, а затем уже,
глядя по обстоятельствам, начать действовать. Отправиться в
разведку вызвался Гимнаст, и тут же было решено, что для пользы
дела он возьмет с собой человека, который хорошо знает здесь
все дороги, тропинки и речки.
Итак, Гимнаст выехал вместе с Вертопрахом, Лавогюйоновым
конюшим, и они, оставшись незамеченными, произвели разведку во
всех направлениях. Гаргантюа тем временем отдохнул, малость
подкрепился вместе со своими спутниками и велел дать своей
кобыле меру овса, что составило семьдесят четыре мюида и три
буасо. А Гимнаст со своим товарищем ехали-ехали и, наконец,
наткнулись на врагов, - рассыпавшись в беспорядке, они грабили
и тащили все, что попадалось под руку. Гимнаста они завидели
издалека, и вскоре на него налетела целая орава, явно
намеревавшаяся его обобрать. Он же сказал им:
- Господа, я беден как черт знает что. Прошу вас,
пощадите меня! У меня еще осталось несколько экю, вот мы на них
и выпьем, ведь это aurum potabile {Питьевое золото (лат.) }, а
чтобы уплатить вам за проезд, я продам свою лошадь. Вы вполне
можете считать меня своим, ибо нет человека, который лучше, чем
я, умеет сцапать, обчистить, ободрать, ощипать, выпотрошить, а
потом и полакомиться. По случаю моего благополучного прибытия
пью здоровье всех добрых собутыльников!
С этими словами Гимнаст откупорил свою флягу и, накренив
ее, отпил на совесть. Разбойники разинули пасти и высунули
языки, точно борзые собаки, в чаянии допить после него, но как
раз в это время сюда подоспел узнать, в чем дело, военачальник
Трипе. Гимнаст протянул ему флягу и сказал:
- Пейте, ваше высокоблагородие, пейте, не бойтесь, я его
уже пробовал, - это из Лафе-Монжо.
- Что такое? - воскликнул Трипе. - Ты смеешь, невежа,
издеваться над нами? Кто ты таков?
- Я человек бедный, - отвечал Гимнаст, - бедный как
черт знает что.
- А-а, ну если черт тебя знает, тогда я тебя пропущу, -
рассудил Трипе, - потому черти и все их знакомые и родные ни
податей, ни пошлин не платят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51