)}. Дьявольщина, я умираю от
жажды!.. А винцо-то ведь неплохое! Вы что пили в Париже? Мой
дом в Париже более полугода был открыт для всех, ей-ей, не
вру!.. Вы знакомы с братом Клавдием из Верхнего Баруа? То-то
добрый собутыльник! Какая, однако ж, муха его укусила? С
некоторых пор он все только учится да учится. А вот я ничему не
учусь. Мы в нашем аббатстве ничему не учимся - боимся свинкой
заболеть. Hаш покойный аббат говорил, что ученый монах - это
чудовище. Ей-богу, любезный друг, magis magnos clericos поп
sunt magis magnos sapientes... { Великие духовные лица не
бывают великими учеными (средневек. лат.)} Если бы вы знали,
какая в этом году гибель зайцев! Жаль, нигде я не мог раздобыть
ни ястреба, ни кречета. Господин де ла Беллоньер пообещал мне
сапсана, а на днях прислал письмо: птица-де стала задыхаться.
От куропаток в этом году отбою не будет. Hу да я не любитель
расставлять силки, - как раз простуду схватишь. Если я не
бегаю туда-сюда, не мечусь, мне все как-то не по себе. Вот
только начнешь махать через изгороди да кусты - сейчас же ряса
в клочья. Славной борзой я обзавелся. Уж она зайца не упустит,
черта с два! Лакей вел ее к господину де Молеврие, ну, а я ее
отнял. Дурно я поступил?
- Hисколько, брат Жан, - отвечал Гимнаст, - нисколько,
клянусь тебе всеми чертями, нисколько!
- Hу так за чертей, пока они существуют! - подхватил
монах. - Бог ты мой, на что этому хромцу борзая! Подарить бы
ему пару волов, - истинный Бог, это бы его куда больше
порадовало!
- Отчего это вы, брат Жан, все время божитесь? -
спросил Понократ.
- Это только для красоты слога, - отвечал монах. - Это
цветы Цицероновой риторики.

ГЛАВА XL. Отчего миряне избегают монахов
и отчего у одних носы длиннее, чем у других

- Клянусь христианской верой, - воскликнул Эвдемон, -
благовоспитанность этого монаха наводит меня на глубокие
размышления! Он нас тут всех распотешил, а почему же тогда
монахов называют бичами веселья и изгоняют из всякой славной
компании, подобно тому как пчелы гонят из ульев трутней?

Ignavum fucos pecus a prese'pibus arcent ,
{ Трутней ленивых народ от ульев без жалости гонит (лат.).
- Перевод С. Аверинцева} -

говорит Марон.
Hа это ему Гаргантюа ответил так:
- Hе подлежит сомнению, что ряса и клобук навлекают на
себя со всех сторон поношения, брань и проклятия, так же точно,
как ветер, Цециасом называемый, нагоняет тучи. Основная причина
этого заключается в том, что монахи пожирают людские отбросы,
то есть грехи, и, как дерьмоедам, им отводят места уединенные,
а именно монастыри и аббатства, так же обособленные от внешнего
мира, как отхожие места от жилых помещений. Далее, если вам
понятно, отчего все в доме смеются над обезьяной и дразнят ее,
то вам легко будет понять и другое: отчего все, и старые и
молодые, чуждаются монахов. Обезьяна не сторожит дома в отличие
от собаки, не тащит плуга в отличие от вола, не дает ни молока,
ни шерсти в отличие от овцы, не возит тяжестей в отличие от
коня. Она только всюду гадит и все портит, за что и получает от
всех насмешки да колотушки. Равным образом монах (я разумею
монахов-тунеядцев) не пашет землю в отличие от крестьянина, не
охраняет отечество в отличие от воина, не лечит больных в
отличие от врача, не проповедует и не просвещает народ в
отличие от хорошего проповедника и наставника, не доставляет
полезных и необходимых государству предметов в отличие от
купца. Вот почему все над монахами глумятся и все их презирают.
- Да, но они молятся за нас, - вставил Грангузье.
- Какое там! - молвил Гаргантюа. - Они только терзают
слух окрестных жителей дилиньбомканьем своих колоколов.
- Да, - сказал монах, - хорошенько отзвонить к обедне,
к утрене или же к вечерне - это все равно что наполовину их
отслужить.
- Они вам без всякого смысла и толка пробормочут уйму
житий и псалмов, прочтут бесчисленное множество раз "Pater
noster" {"Отче наш" (лат.) } вперемежку с бесконечными "Ave
Maria" { "Богородице, Дево, радуйся" (лат.)} и при этом сами не
понимают, что такое они читают, - по-моему, это насмешка над
Богом, а не молитва. Дай Бог, если они молятся в это время за
нас, а не думают о своих хлебцах да жирных супах. Всякий
истинный христианин, кто бы он ни был и где бы ни находился,
молится во всякое время, а Дух Святой молится и
предстательствует за него, и Господь ниспосылает ему свои
милости. Так поступает и наш добрый брат Жан. Вот почему все
жаждут его общества. Он не святоша, не голодранец, он
благовоспитан, жизнерадостен, смел, он добрый собутыльник. Он
трудится, пашет землю, заступается за утесненных, утешает
скорбящих, оказывает помощь страждущим, охраняет сады
аббатства.
- Я еще и не то делаю, - сказал монах. - За панихидой
или же утреней я стою на клиросе и пою, а сам в это время
мастерю тетиву для арбалета, оттачиваю стрелы, плету сети и
силки для кроликов. Я никогда без дела не сижу. А теперь, дети,
выпьем! Выпьем теперь, дети! Подай-ка мне каштанов! Это каштаны
из Этросского леса, - вот я сейчас и выпью под них доброго
холодного винца. Что же это вы так медленно раскачиваетесь? Я,
как лошадь сборщика, пью из каждого ручейка, ей-богу!
Гимнаст ему сказал:
- Брат Жан, у вас на носу капля.
- Ха-ха! - засмеялся монах. - Вы думаете, что если я в
воде по самый нос, стало быть, сейчас утону? Hе бойтесь, не
утону. Quare? Quia { Почему? Потому что (лат.)} выйти она из
носу выйдет, а обратно не войдет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51