Фанфарон ответил, что он поступит, как Грангузье
посоветует.
- В таком случае, - молвил Грангузье, - возвращайтесь
к своему королю, и да хранит вас Господь!
Засим он пожаловал ему отличную вьеннскую шпагу в золотых
ножнах с украшениями в виде веточек винограда, ожерелье из
драгоценных камней стоимостью в сто шестьдесят тысяч дукатов,
каковые драгоценные камни были оправлены в золото, весившее
семьсот две тысячи марок, и сверх того, в знак особой милости,
десять тысяч экю наличными. После беседы с королем Фанфарон сел
на своего коня. Гаргантюа дал ему охрану, состоявшую из
тридцати латников и ста двадцати лучников под командой
Гимнаста, и велел проводить его в случае надобности до самых
ворот Ларош-Клермо.
Когда пленник отбыл, монах возвратил Грангузье
пожалованные ему шестьдесят две тысячи золотых и сказал:
- Ваше величество, сейчас не время для таких подарков.
Подождем, пока война кончится, ведь еще неизвестно, как все
обернется, а если война ведется без большого денежного запаса,
то, кроме воинской доблести, у нее, значит, никакой другой
опоры нет. Звонкие монеты - вот мышцы сражения.
- Ин ладно, - сказал Грангузье, - когда война
кончится, я у вас в долгу не останусь, а равно и у всех моих
верных слуг.

ГЛАВА XLVII. О том, как Грангузье собрал свои легионы, и о том, как Фанфарон убил Белокура, а затем и сам был убит по приказу Пикрохола

В эти дни из Бесе, Марше-Вье, селения Сен-Жак, из Рено,
Парилье, Ривьеры, Рош-Сен-Поля, Вобретона, Потиля, Бреемона,
Пон-де-Клана, Кравана, Гранмона, Бурда, Вилломера, Юима, Серже,
Юсе, Сен-Луана, Панзу, Кольдро, Верона, Кулена, Шозе, Варена,
Бургейля, Иль-Бушара, Круле, Hарси, Канда, Монсоро и прочих
смежных владений к Грангузье явились послы и сказали, что они
осведомлены о том, какой ущерб причинил ему Пикрохол, и что
издавна существующий между ними союз обязывает их предоставить
в его распоряжение все, чем они богаты, - от людей и денег до
боевых припасов.
Всего по договорам было прислано денег на сумму сто
тридцать четыре миллиона два с половиной золотых экю. Людской
состав исчислялся в пятнадцать тысяч латников, тридцать две
тысячи всадников легкой кавалерии, восемьдесят девять тысяч
пищальников, сто сорок тысяч добровольцев, а к ним было придано
одиннадцать тысяч двести пушек, обыкновенных и двойных,
василисков и спиролей, да еще выставлено было сорок семь тысяч
землекопов; жалованьем и провиантом все это войско было
обеспечено на шесть месяцев и четыре дня. В ответ на это
предложение Грангузье не сказал ни "да", ни "нет", - он
изъявил послам свою глубокую признательность и объявил, что
поведет войну таким образом, что ему не придется губить столько
нужных людей. Он ограничился тем, что велел привести в боевую
готовность легионы, которые он постоянно держал в Девиньере,
Шавиньи, Граво и Кенкене и которые располагали двумя тысячами
пятьюстами латников, шестьюдесятью шестью тысячами пехотинцев,
двадцатью шестью тысячами пищальников, двумястами тяжелых
орудий, двадцатью двумя тысячами землекопов и шестью тысячами
всадников легкой кавалерии, причем ни один из отрядов не
испытывал нужды ни в казначеях, ни в маркитантах, ни в
кузнецах, ни в оружейниках, ни в Других мастерах, без которых в
походной жизни не обойдешься, воины же, все до одного, так
понаторели в военном искусстве, так хорошо были вооружены, так
хорошо умели различать знамена своих отрядов, так хорошо
соображали, чего от них требуют начальники, и так
беспрекословно им повиновались, так легки были в беге, так
тяжелы на руку, так осмотрительны во всех своих действиях, что
скорей походили на гармонично звучащий орган или же на
слаженный часовой механизм, нежели на армию и ополчение.
Фанфарон по приезде явился к Пикрохолу и во всех
подробностях рассказал, что с ним произошло, как он действовал
и что довелось ему видеть. В заключение он, употребляя
наикрасноречивейшие выражения, стал склонять Пикрохола на мир с
Грангузье, которого он теперь признавал за самого порядочного
человека на свете, и попытался внушить ему, что стыдно зря
обижать соседей, от которых они ничего, кроме хорошего, не
видели, а главное-де, вся эта затея кончится весьма убыточно и
весьма плачевно для них же самих, ибо силы Пикрохола таковы,
что Грангузье легко с ними справится.
Hе успел Фанфарон окончить свою речь, как возвысил голос
Бедокур:
- Горе владыке, окружившему себя людьми, которых легко
подкупить, а таков, я вижу, Фанфарон, ибо мужество столь явно
ему изменило, что он, уж верно, готов был предать нас, перейти
в стан врагов и начать сражаться против нас, если б только
враги пожелали оставить его у себя; однако ж, подобно тому как
людей доблестных прославляют и ценят все, и друзья и недруги,
так же точно подлецы всем ясны и никому доверия не внушают, и
пусть даже враги и воспользуются ими в корыстных целях, все же
они не могут не презирать подлость и предательство.
Слова эти привели Фанфарона в негодование, он выхватил
шпагу и проткнул Бедокура чуть повыше левого соска, после чего
Бедокур не замедлил отправиться на тот свет, а Фанфарон извлек
из его тела шпагу и во всеуслышание объявил:
- Так погибнет всякий, кто будет клеветать на преданного
слугу!
Пикрохол при виде окровавленной шпаги и ножен внезапно
пришел в ярость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51