- Прощайте, мастер Холбитла! - сказал он Мерри. - Тело мое разбито. Я
иду к своим предкам. И даже в их могучем обществе мне нечего будет
стыдиться. Я низверг черный полумесяц. Угрюмое утро, радостный день и
золотой закат!
Мерри не мог говорить, он снова заплакал.
- Простите меня, повелитель, - сказал он наконец, - я нарушил ваш
приказ, но не могу больше ничем послужить вам, только при расставании
плакать.
Старый король улыбнулся.
- Не печальтесь. Я прощаю вас. Нельзя отвергать щедрое сердце. Будьте
благословенны. И когда будете мирно сидеть со своей трубкой, вспомните обо
мне! Ибо не сидеть мне с вами в медусельде, как я обещал, не слушать ваших
рассказов, - он закрыл глаза, и мери склонился к нему. Король вскоре снова
заговорил. - Где Эомер? Глаза мои застилает тьма, а я хотел бы увидеть его
перед уходом. Он будет теперь королем. И я хочу сказать слово Эовин. Она
не хотела покидать меня, и теперь я не увижу ее. Она была мне дороже
дочери.
- Повелитель, - начал разбитым голосом Мерри, - она... - Но в этот
момент раздался гул, вокруг загремели рога и трубы. Мерри оглянулся: он
забыл о войне и обо всем мире; ему казалось, что много часов прошло после
падения короля, хотя на самом деле прошло совсем немного времени. Тут он
увидел, что находится в опасности: войска вскоре должны встретится снова,
и начнется битва.
Силы врага прибывали по дороге от реки, а из-за стены выходили
легионы Моргула; а с юга подходили пехотинцы Харада, перед ними скакали
всадники, а сзади виднелись огромные спины мумаков с боевыми башнями на
них. С севера белый крест Эомера вел рохиррим, которых он снова собрал и
построил; а из города выходили осажденные, отгоняя врага от ворот, и
впереди виднелся серебряный лебедь Дол Амрота.
На мгновение в мозгу Мерри вспыхнула мысль: "Где Гэндальф? Нет ли его
здесь? Он мог бы спасти короля и Эовин!" - Но вот торопливо подскакал
Эомер, а с ним рыцари из королевской гвардии, которые справились со своими
лошадьми. Они с удивлением смотрели на тело свирепого чудовища, их лошади
не хотели идти дальше. Но Эомер соскочил с седла, печаль и отчаяние
отразились на его лице, когда он подошел к королю и остановился в
молчании.
Один из рыцарей взял из рук мертвого знаменосца короля Гутлафа знамя
и поднял его. Теоден медленно открыл глаза. Увидев знамя, он сделал знак,
чтобы его передали Эомеру.
- Приветствую тебя, король Марки! - проговорил он. - Скачи к победе!
Передай мое прощание Эовин! - с этими словами он умер, так и не узнав, что
Эовин лежит рядом с ним. Стоящие рядом с выкриками: "Король Теоден! Король
Теоден!" Заплакали.
Но Эомер сказал им:
- Не печальтесь чрезмерно! Могуч был погибший, погиб он, как
подобает. Когда насыплют его могилу, женщины будут на ней плакать. А нас
сейчас зовет битва!
Но сам он плакал, говоря это.
- Пусть его рыцари останутся здесь, - сказал он, - и с почестями
унесут тело с поля битвы! Да, и всех королевских людей, что лежат здесь!
Тут он взглянул на убитых, вспоминая их имена. Он увидел Эовин, свою
сестру, и узнал ее. На мгновение он остановился, как человек, пронзенный
стрелой в сердце в середине слова; затем лицо его смертельно побледнело,
холодная ярость отразилась на нем, на какое-то мгновение он потерял дар
речи.
- Эовин, Эовин! - воскликнул он наконец. - Эовин, как ты оказалась
здесь? Какое же безумие, какая дьявольская затея увлекла тебя? Смерть,
смерть, смерть! Смерть забирает нас всех!
Ни с кем не советуясь, не ожидая приближения людей из города, он
поскакал вперед, навстречу врагу, трубя в рог и громко крича. Над полем
звенел его голос:
- Смерть! Вперед! Вперед к уничтожению, вперед к концу мира!
И все войско пришло в движение. Но рохиррим больше не пели. Громкими
и ужасными голосами они кричали "смерть!" И, набирая скорость, как
огромный прибой, прокатились мимо своего повелителя и с ревом поскакали на
юг.
А хоббит Мериадок все еще стоял, мигая сквозь слезы, и никто не
разговаривал с ним, никто даже не замечал его. Он вытер слезы, наклонился,
чтобы подобрать зеленый щит, который дала ему Эовин, и повесил его на
спину. Потом поискал меч, который теперь мог держать только левой рукой. И
смотрите! Меч его лежал рядом, но лезвие дымилось, как сухая ветвь сунутая
к огонь; и пока он смотрел на меч, его оружие сморщилось, съежилось,
уменьшилось и исчезло.
Так пришел конец мечу из курганов, сработанному на западе. Но
обрадовался бы, узнав его судьбу, тот, кто выковал его когда-то давно в
северном королевстве, когда дунаданцы были молоды, а главным их врагом
было страшное королевство Ангмар и его волшебник-король. Никакое другое
лезвие, даже направляемое самой могучей рукой, не могло бы нанести такую
рану и рассечь бессмертную плоть, разрушить древнее заклинание, делавшее
неуязвимым главу назгулов.
Короля подняли и, бросив на копья плащи рыцарей, на этих
импровизированных носилках понесли в город. Эовин тоже осторожно подняли и
понесли за королем. Но рыцарей королевской гвардии унести не смогли: их
семеро пало здесь, и среди них начальник гвардии Деорвин. Их положили в
стороне от тел врагов и свирепого животного и воткнули над ними копья.
Впоследствии, когда все кончилось, люди вернулись, разложили костер и
сожгли тело крылатого чудовища; но для снежной гривы выкопали могилу и
установили на ней камень с надписью на языках Гондора и Марки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118