- Увы! Значит, я догадался верно, - сказал Гэндальф. - Так воля
Саурона проникла в Минас Тирит; и это меня задержало здесь. И я вынужден
буду еще некоторое время оставаться здесь, потому что, кроме Фарамира,
здесь скоро будут и другие больные.
А сейчас я должен спуститься, чтобы встретить тех, кто придет. Я
видел на поле зрелище, опечалившее мое сердце, а может прийти еще большая
печаль. Иди со мной, Пиппин! А вы, берегонд, вернитесь в цитадель и
расскажите командиру гвардии о происшедшем. Его обязанностью будет, как я
думаю, отстранить вас от службы в гвардии; и скажите ему, что я советую
послать вас в дома излечения, чтобы вы охраняли своего капитана и служили
ему, чтобы вы были рядом, когда он очнется - если он очнется. Ибо вы
спасли его от огня. Идите же! Я скоро вернусь.
С этими словами Гэндальф повернулся и направился вместе с Пиппиным в
нижний город. И когда они спускались, ветер принес серый дождь, пожары
погасли и на их месте поднялись столбы дыма.

8. ДОМА ИЗЛЕЧЕНИЯ
Глаза Мерри застилало туманом от слез и усталости, когда они
подходили к разрушенным воротам Минас Тирита. Он обращал мало внимания на
обломки и разрушения вокруг. Огонь, дым и зловоние заполняли воздух -
множество машин было подожжено и брошено в огненные ямы вместе со
множеством убитых; тут и там лежали тела огромных чудовищ южан,
полусгоревшие, убитые камнями из катапульт или застреленные в глаза
доблестными лучниками. Дождь на время прекратился, показалось солнце, но
весь нижний город по-прежнему был окутан удушливым дымом.
Люди уже расчищали путь через обломки и другие следы битвы; от ворот
принесли носилки. Эовин осторожно уложили на мягкие подушки; тело короля
накрыли драгоценным золотым покрывалом, перед ними несли факелы, и их
пламя, бледное в солнечных лучах, раздувалось ветром.
Так прибыли в столицу Гондора Теоден и Эовин, и все, кто видел их,
обнажили головы и поклонились; они прошли через пепел и копоть сожженного
круга и начали подниматься по каменным улицам. Мерри же этот подъем
показался вечным, каким-то бессмысленным путешествием в ненавистном сне,
все длящемся и длящемся, движущемуся к какому-то концу.
Факелы перед ним медленно потускнели, он шел во тьме и думал: "Это
туннель, ведущий к могиле, здесь мы останемся навсегда".
Но неожиданно в его грезы ворвался голос:
- Мерри! Слава богу, я нашел тебя!
Мерри поднял голову, и туман в его глазах немного рассеялся. Пиппин!
Они лицом к лицу столкнулись на узкой улочке; она была пуста. Мерри протер
глаза.
- Где король? - спросил он. - И Эовин?
Потом повернулся, сел на какой-то порог и снова начал плакать.
- Они прошли в цитадель, - сказал Пиппин. - Ты, вероятно, уснул на
ходу и свернул не в ту сторону. Когда обнаружилось, что тебя с ними нет,
Гэндальф послал меня на поиски. Бедный старина Мерри! Как я рад снова
видеть тебя! Но ты устал, и я не стану беспокоить тебя разговорами. Скажи,
ты ранен?
- Нет, - ответил Мерри. - Я думаю, что нет. Но у меня не действует
правая рука, Пиппин, с тех пор, как я ударил его. И мой меч сгорел, как
кусок дерева.
Пиппин встревожился.
- Лучше пойдем побыстрее, - сказал он. - Я хотел бы отнести тебя. Ты
не можешь больше идти. Тебе вообще нельзя было позволять идти, но прости
их. Так много ужасного произошло в городе, Мерри, что легко было
просмотреть одного бедного хоббита, возвращающегося с битвы.
- Не всегда плохо, когда тебя не замечают, - сказал Мерри. - Меня не
заметил... Нет, нет, я не хочу говорить об этом. Помоги мне, Пиппин! Все
темнеет перед глазами, а рука у меня такая холодная.
- Обопрись на меня, Мерри! - сказал Пиппин. - Идем! Шаг за шагом. Это
близко.
- Вы меня сожжете? - спросил Мерри.
- Конечно нет, - ответил Пиппин, стараясь, чтобы голос у него звучал
весело, хотя сердце его разрывалось от страха и жалости. - Нет, мы идем в
дома излечения.
Они свернули с узкой улочки, шедшей между высокими домами и стеной
четвертого круга, и вышли на главную улицу, поднимающуюся к цитадели. Шаг
за шагом шли они, пока Мерри не зашатался и не начал бормотать, как в
бреду.
"Я не доведу его, - подумал Пиппин. - Неужели никто не поможет мне? Я
не могу оставить его здесь..."
И как раз в этот момент сзади к нему подбежал мальчик, и Пиппин узнал
в нем Бергила, сына Берегонда.
- Привет, Бергил! - сказал он. - Куда ты идешь? Рад снова видеть тебя
и видеть живым.
- У меня поручение к лекарям, - ответил Бергил. - Не могу
задерживаться.
- И не нужно! - сказал Пиппин. - Но скажи им, что у меня тут больной
хоббит, пришедший с битвы. Не думаю, чтобы он смог сам дойти туда. Если
Митрандир там, он будет рад этому сообщению.
Бергил убежал.
"Лучше я подожду здесь, - подумал Пиппин. Он осторожно опустил Мерри
на мостовую и сел рядом с ним, положив голову Мерри себе на колени. Потом
взял в свои руки руки друга. Правая рука была холодна, как лед.
Вскоре появился сам Гэндальф. Он склонился к Мерри и тронул его лоб,
потом осторожно поднял его.
- Он заслужил честь быть почетным гостем в этом городе, - сказал
колдун. - Он оправдал мое доверие, ибо если бы Элронд не послушался меня,
ни ты, ни Мерри не выступили бы с нами; и тогда печальные дела этого дня
были бы гораздо печальнее. - Он вздохнул. - Вот и еще один больной на моем
попечении, а сражение достигло равновесия.
Фарамира, Эовин и Мериадока уложили на постели в домах излечения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118