На сердце у меня
было тяжело, но Леголас внезапно рассмеялся.
- Выше бороду, сын Дьюрина! - сказал он. - Сказано ведь: "часто
возникает надежда, когда все кажется потерянным". - Но он не сказал, какую
надежду разглядел вдали. И когда пришла ночь, наши сердца разгорелись:
далеко на севере мы увидели под облаками красный отблеск, и Арагорн
сказал:
- Горит Минас Тирит!
В полночь наши надежды усилились. Опытные моряки из Этира, глядя на
юг, говорили об изменении погоды вслед за ветром с моря. На рассвете мы
подняли паруса, и скорость наша возросла. И так, как вы уже знаете это, мы
прибыли в третьем часу утра развернув большое боевое знамя. Это был
великий день и великий час, чтобы нас не ожидало впоследствии.
- Что бы нас ни ждало, великие деяния прошлого не увянут, - сказал
Леголас. - Великим делом был проход по тропам смерти, но еще более великие
дела ожидают нас. И может, никто в Гондоре не останется, чтобы воспеть их.
- Вполне возможно, - сказал Гимли. - Ибо лица Арагорна и Гэндальфа
серьезны. Очень интересно, что обсуждают они в палатке там внизу. Со своей
стороны, я, как и Мерри, хотел бы, чтобы с нашей победой война окончилась.
Но что бы ни случилось, я надеюсь принять в этом участие и поддержать
честь народа одинокой горы.
- А я - честь народа большого леса, - сказал Леголас.
Товарищи замолчали и сидели, занятые каждый своими мыслями, а
капитаны в это время обсуждали положение.
Расставшись с Леголасом и Гимли, принц Имрахил немедленно послал за
Эомером; они вместе вышли из города и пришли к палатке Арагорна
установленной в поле недалеко от места гибели короля Теодена. Здесь они
совещались вместе с Гэндальфом, Арагорном и сыновьями Элронда.
- Милорды, - сказал Гэндальф, - слушайте слова наместника Гондора,
сказанные им перед смертью: "вы можете праздновать победу на полях
Пеленнора, но силу, которая сейчас восстанет, победить невозможно". Я не
хочу, чтобы вы отчаялись, как он, но вдумайтесь в правду этих слов.
Видящие камни не лгут, и даже повелитель Барад-Дура не может
заставить их сделать это. Он может выбрать, что показать слабому разуму,
может показать значение виденного. Но несомненно, что когда Денетор видел
огромные силы, собирающиеся в Мордоре, он видел действительность.
Наших сил едва хватило, чтобы отбить первый удар. Следующий будет
сильнее. Как и говорил Денетор, в этой войне нет надежды. Победу нельзя
одержать оружием, будем ли мы сидеть здесь, отбивая осаду за осадой, или
перейдем реку. Какой выбор сделать; благоразумие подскажет вам укрепить
город и другие места и ждать здесь нападения: так вы немного оттянете свой
конец.
- Значит, мы должны отступить в Минас Тирит, Дол Амрот или Дунхарроу
и сидеть там, как дети в песочном замке, когда прилив высок? - спросил
Имрахил.
- Это было бы не новым решением, - сказал Гэндальф. - Разве вы не так
поступили в дни Денетора? Но нет! Я сказал, что это было бы благоразумно.
Но я не призывал вас к благоразумию. Я сказал, что победу нельзя добыть
оружием. Я по-прежнему надеюсь на победу, но не вооруженную. Ибо в центре
событий находится Кольцо власти - основа Барад-Дура и надежда Саурона.
Обдумав это дело, милорды, вы поймете наше положение и положение
Саурона. Если он получит Кольцо, ваша доблесть напрасна и победа его будет
быстрой и полной, настолько пол-ной, что никто не сможет предсказать конец
его владычества, пока существует этот мир. Если Кольцо будет уничтожено,
он падет и падение его будет таким глубоким, что никто не сможет
предсказать его возвышения в самом глубоком будущем. Ибо он утратил
главную часть своего могущества, свойственную ему с самого начала, и все,
что было сотворено или начато при помощи этого могущества, рухнет, и он
навсегда останется искалеченным простым духом злобы, грызущим себя во
Тьме, но никогда не сможет снова вырасти и обрести форму. Так будет
уничтожено великое зло в этом мире.
Могут возникнуть другие злые силы: ведь Саурон сам по себе - лишь
слуга или посол. Но не наше дело - заниматься всеми переменами мира; мы
лишь должны заботиться о безопасности тех лет, в которых живем, и
подрубать корни у того зла, которое знаем, чтобы те, кто будет жить после
нас, получили бы для возделывания чистую почву. Что они с ней сделают, мы
не можем знать.
Теперь Саурон знает это все, он знает, что утерянная им драгоценность
снова найдена, но он еще не знает, где она; мы, по крайней мере, на это
надеемся. И поэтому он сейчас в великом сомнении. Ибо если мы нашли
Кольцо, значит, среди нас есть такой, кто имеет силу владеть им. Это он
тоже знает. Разве я не правильно догадался, Арагорн, что вы показывались
ему в камне Ортханка?
- Я сделал это перед выездом из Хорнбурга, - ответил Арагорн. - Я
решил, что время настало и что камень появился у меня именно для этого.
Это было через десять дней после ухода Хранителя Кольца от Рауроса, и я
подумал, что следует отвлечь глаз Саурона от его собственной земли.
Слишком редко ему бросали вызов, с тех пор, как он возвратился в свою
башню. Хотя, если бы я предвидел, каким быстрым будет его ответный удар,
может быть, я не осмелился бы показаться ему. Я едва успел явиться вам на
помощь.
- Но как это? - спросил Эомер. - Все напрасно, говорите вы, если он
владеет Кольцом. Почему же он не думает, что напрасно нападать на нас,
если мы владеем им?
- Он не уверен, - ответил Гэндальф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118