- Сэр, - сказала она, - я в большом беспокойстве и больше не могу
спокойно лежать в лености.
- Леди, - был ответ, - вы еще нездоровы, и мне приказано особо
заботиться о вас. Вы не должны подниматься с постели в течении семи дней.
Прошу вас вернуться.
- Я здорова, - возразила она, - по крайней мере телом, если не
считать руки, да и она ранена нетяжело. Но я снова заболею, если ничего не
буду делать. Нет ли новостей о войне? Женщины ничего не говорят мне.
- Новостей нет, - ответил глава. - И мы знаем лишь, что войско
миновало долину Моргула; говорят, войско ведет новый капитан с севера. Он
великий повелитель и целитель; и мне кажется странным, что целительная
рука владеет и мечом. Теперь в Гондоре не так, хотя некогда, как говорят у
нас было так, если только правдивы старые сказания. Но уже долгие годы мы,
целители, можем лишь исправлять то, что сделали другие мечами. И у нас
хватает дела: мир и без войны полон боли и ран.
- Нужен лишь один враг, чтобы развязать войну, а не два, мастер, -
ответила Эовин. - И те, у кого нет мечей, тоже могут умереть от них. Вы
хотите, чтобы люди Гондора лишь собирали для вас травы, когда повелитель
тьмы собирает армии? И не всегда хорошо выздороветь телом. Так же как и не
всегда плохо погибнуть в битве, даже в боли и муках. Если бы мне было
позволено, в этот темный час я выбрала бы второе.
Глава посмотрел на нее: высокая, стояла она перед ним, глаза ее ярко
горели, руки сжимались, когда она повернулась и посмотрела через открытое
окно на восток. Он вздохнул и покачал головой. После паузы она снова
повернулась к нему.
- Разве нечего делать? - спросила она. - Кто распоряжается в городе?
- Не знаю точно, - ответил он. - Меня это не касается. Здесь есть
маршал над всадниками рохана, а лорд хурин, как мне говорили, командует
людьми Гондора. Но наместником города по праву является повелитель
Фарамир.
- Где я найду его?
- В этом доме, леди. Он был тяжело ранен, но сейчас находится на пути
к выздоровлению. Но я не знаю...
- Отведите меня к нему. Тогда узнаете.
Повелитель Фарамир прогуливался один в саду домов излечения, солнце
грело его, и он чувствовал, как жизнь возвращается в его тело; но на
сердце у него было тяжело, и он смотрел на восток. Подойдя, глава домов
излечения, позвал его по имени: он повернулся и увидел леди Эовин
роханскую; он был тронут жалостью, так как увидел, что она ранена, и его
ясный взор проник в ее боль и беспокойство.
- Повелитель, - сказал глава, - это леди Эовин роханская. Она ехала с
королем и была тяжело ранена, теперь она находится у меня на излечении. Но
она не удовлетворена и хочет поговорить с наместником города.
- Не поймите его неверно, повелитель, - заметила Эовин. - Не
недостаток забот печалит меня. Не может быть лучших домов для
исцеляющихся. Но я не могу лежать в лености, без дела, взаперти. Я искала
в битве смерти. Но я не умерла, а битва все продолжается.
По знаку Фарамира глава поклонился и ушел.
- Что же делать мне, леди, - спросил Фарамир. - Я тоже пленник
лекарей.
Он взглянул на нее, и ее красота и печаль глубоко тронули его сердце.
А она посмотрела на него и увидели серьезную нежность в его глазах, и так
как она выросла среди людей войны, она поняла, что перед нею стоит тот, с
кем ни один всадник рохана не сможет соперничать в битве.
- Чего же вы хотите? - снова спросил Фарамир. - Если это в моей
власти, я выполню ваше желание.
- Я хочу, чтобы вы приказали главе выпустить меня, - сказала она; но
хотя слова ее оставались гордыми, сердце ее дрогнуло и впервые она
почувствовала сомнение. Она подумала, что этот высокий человек,
одновременно строгий и мягкий, решит, что она просто капризничает, как
ребенок у которого не хватает твердости, чтобы закончить скучную работу.
- Я сам сейчас подчиняюсь главе, - ответил Фарамир. - Я еще не принял
власть над городом. Но даже если бы я сделал это, я все равно прислушался
бы к его советам и не противоречил бы ему в вопросах его мастерства, разве
лишь в случае крайней необходимости.
- Но я не хочу лечиться, - сказала она. - Я хочу отправиться на
войну, как мой брат Эомер или как король Теоден, который погиб и лежит в
чести и мире.
- Слишком поздно, леди, следовать за капитанами, даже если бы у вас
хватило для этого сил, - сказал Фарамир. - Но смерть в битве может ко всем
нам прийти, хотим мы этого или нет. Вам лучше подготовиться к этому и
исполнять советы лекарей. Вы и я, мы должны терпеливо выносить часы
ожидания.
Она не ответила, но когда он взглянул на нее, ему показалось, что
что-то ней смягчилось, как будто суровый мороз уступил первым признакам
весны. Слезы блеснули на ее глазах и поползли по щеке, как сверкающая
дождевая капля. Ее гордая голова немного опустилась. Потом спокойно,
скорее разговаривая с собой, чем с ним, она сказала:
- Но лекари заставят меня семь дней лежать в постели. А мое окно
выходит не на восток...
Теперь у нее был голос юной и печальной девушки.
Фарамир улыбнулся, хотя сердце его было полно жалости.
- Ваше окно не выходит на восток? Это легко исправить. Я прикажу
главе. Если вы останетесь в этом доме, леди, и будете отдыхать, то вы
сможете гулять в саду на солнце, если захотите; и будете смотреть на
восток, туда, где находятся все наши надежды. И здесь вы найдете меня. Я
тоже буду ходить, ждать и смотреть на восток. Мне будет лучше, если вы
будете гулять и разговаривать со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118