Языки пламени качались на них, как матросы на палубе «Титаника».— Вуаля, — сказал он, восхищаясь своей работой, и я подумал, что он знает французский так же, как и я, и тут начался дождь.Все гости смеялись, а некоторые леди визжали в забавной манере, которую они, наверное, считали очень женственной.— Все в дом, быстро! — закричал де Мариньи. Его черные слуги стали разбирать стол.Гости, на которых упало несколько капель дождя, бросились врассыпную, торопясь в укрытие.Я в моем тайнике сразу промок насквозь.— Мёрд, — сказал я сам себе, продираясь обратно к «бьюику».На этот раз я сидел в машине довольно долго. Потоки дождя, как очереди из пулемета, били по лобовому стеклу, барабанили по крыше. Пальмы вокруг сильно раскачивались, их листья шелестели, шурша, как наждачная бумага; ветер отвратительно свистел, разнося свежий запах цветов. Когда я закрыл окно, в машине стало жарко, и стекла запотели. Жара и дождь. Почему же я почувствовал озноб?..Если начинался дождь, мы выстилали дно воронки брезентом и, когда в него набиралась вода, пили ее, припав к краю и жадно глотая, набирали ее в наши пустые фляги. Дождь поднимал даже раненых, и мы прижимались друг к другу, думая, когда японцы снова пойдут в атаку со своими пулеметами, штыками, минометными минами...Раскат грома вдруг разбудил меня. Я был весь в холодном поту, думая, что минометная мина все же взорвалась. Мне страшно хотелось курить.Дурной знак: я курил только однажды, в те месяцы, когда я был в войсках — на островах, на Гуадалканале. Желание курить только изредка возвращалось ко мне, после того как я вернулся: изредка, как и приступы малярии, один из которых, похоже, начинался сейчас.Я открыл окно, чтобы остудить лобовое стекло. Капли дождя стали попадать в салон. Я взглянул на часы: была почти полночь. Сколько же я проспал? Может, я пропустил что-нибудь? Может, пора хватать камеру и мчаться сквозь потоки воды, текущие по улице, продираться через могучий кустарник, чтобы выяснить, как развивается карибская оргия «только для белых»?Но как раз в этот момент вечеринка закончилась: пары стали разбредаться по своим машинам — все, кроме одутловатого Кларка Гейбла и юной Бетти Грэйбл. О, счастливая пара вышла на улицу, съежившись под зонтиком, но лишь для того, чтобы быстро подняться по наружной лестнице, которая, очевидно, вела в комнаты над гаражом.Сверкнула молния, и американский Фредди тоже вышел, на ходу прощаясь с солидным пожилым гостем. Это означало одно: граф остался в доме наедине с женами британских пилотов.Может, хоть сейчас де Мариньи оправдает свою репутацию, и мне пора приготовить свой фотоаппарат.Но тут сам граф в куртке с поднятым воротником пробежал к «Линкольну», стоящему на лужайке. Он завел машину и подогнал ее прямо к ступенькам крыльца. Потом один из слуг — по-моему, Кертис — провел блондинку под зонтом к ожидавшей машине.Я улыбнулся. Похоже, я был при деле.Но в это время Кертис вошел в дом и вернулся вместе с брюнеткой. Она присоединилась к де Мариньи и их общей подруге на переднем сиденье.Отлично. Я вспомнил другие французские слова, которые я знал: «жизнь втроем».Я эскортировал «Линкольн» до Бэй-стрит, щетки яростно скребли лобовое стекло моего автомобиля. Его машина слегка покачивалась от ветра. И моя тоже, хотя она и была далеко не веса пера. Просто за стеклом бушевала настоящая буря. Дождь лил беспрестанно. Улица была наполовину затоплена; вода заливала водозаборники у обочины. Ставни окон магазинов были плотно закрыты и блестели мокрым металлом, вспыхивая время от времени серебряно-голубым при свете молний. Неон в вывеске над аптекой мерцал в ночи, как глаза привидения.Мы проехали мой отель — здесь светилось лишь несколько окон и меня ждала постель — и устремились на запад. Когда-то, века назад, по этой дороге Сэмьюэл вез меня и мисс Бристол в «Вестбурн». За «Вестбурном», окна второго этажа которого были освещены, «Линкольн» затормозил перед столбом с деревянной вывеской «Хаббардз Коттеджиз».Кажется, здесь были коттеджи, сдаваемые внаем. Я проехал мимо, но успел заметить остановившийся «Линкольн» и двух молодых женщин, быстро бегущих к дверям коттеджа. Де Мариньи так и не вылез из машины с работающим двигателем.Когда я нашел место, где развернуться, и снова проезжал мимо коттеджа, «Линкольна» уже не было.Я мог лишь вздохнуть. Видно, не этой ночью мне удастся добыть улики на графа. Де Мариньи, как вежливый хозяин, просто довез своих гостей до дома. Впереди краснели огоньки — наверное, «Линкольна», но я и не пытался их догнать.Часы показывали час ночи, и этот долгий-долгий день был позади. Я честно отработал свою тысячу долларов. Глава 6 Гроза сотрясала небо, как залпы артиллерии, превратив мою ночь в каскад горячечных снов о морских сражениях. Раз десять за ночь я просыпался и принимался бродить по комнате, и, глядя на бушующее море и беспокойное небо, боролся с желанием курить. Пальмы за окном невероятно изгибались, их черные силуэты казались синими при вспышках молний. Проклятый шторм ревел как плохой радиоприемник со сбитой шкалой настройки. Шквал сменялся слабеющим порывом ветра с барабанящим в окно дождем и возвращался вновь с оглушительными раскатами грома...Наконец батальные сны прекратились. Мне стало сниться что-то другое — что-то приятное, мирное. Я качался в гамаке, рядом прекрасная темнокожая девушка, одетая в одну только коротенькую юбочку, протягивала мне кокосовый орех. Она была похожа на Марджори Бристол, только темнее, и, когда я допил кокосовое молоко, она стала гладить мой лоб мягкой, как подушка, рукой, и тут — бум, бум, бум:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117