Не обязательно физически. Понимаете?Она кивнула.— Этот остров, Гуадалканал, похож на наш. Тоже тропический остров.— Да.Она улыбнулась очень нежно.— И там тоже были крабы...Я засмеялся и постучал вилкой о свою пустую тарелку.— Носились вокруг нас как отвратительные бейсбольные перчатки с ногами. Много ног.— Ну, вы съели его. Вашего врага.Я дотронулся до ее руки.— Благодаря вам.Ее рука была теплой, как ее улыбка.— Теперь — десерт.Она прошла на кухню, одела на руку кухонную рукавицу и вынула из духовки противень с двумя большими чашками, наверху которых был крем.Скоро моя чашка вместе со своим оранжевым, с коричневой корочкой содержимым стояла передо мной; стелящийся, поднимающийся вверх пар манил меня своим ароматом, как танцующая арабская девушка.Когда я сломал корочку ложкой, из-под нее брызнула оранжево-белая жидкость.— Кокосовое суфле, — сказала Марджори, очевидно гордая собой. — Осторожно, оно горячее.Конечно, но ведь это было так вкусно: вкус сладкого суфле с кокосовым молоком, мякотью банана и апельсина и ромом до сих пор у меня на губах...— Я добавила сюда «Желтой птицы», — сказала она, пробуя суфле.— Здесь что, еще и птицы?Она музыкально рассмеялась.— Нет, «Желтая птица» — это коктейль, смесь бананового ликера и апельсинового сока с вином. Я добавила все это в мое суфле.— Вы уверены, что не вы готовите в «Вестбурне»?— Уверена. Их кухарка готовит во много раз лучше меня. Но все же не так хорошо, как моя мама.После ужина мы сидели на крыльце ее коттеджа и смотрели, как обрушивается на берег прилив и мерцает вода. Мы сидели рядом, но не касались друг друга. Луна выглядела нереальной, похожей на обломок кочерги; казалось, ее можно было сорвать рукой с чистого темно-синего неба. Очень мало звезд подмигивало нам в эту ночь. Линия горизонта казалась бесконечно далекой, хотя я и понимал, что вокруг Нью-Провиденс разбросано бесчисленное количество островов Багамского архипелага с сотнями таких же прекрасных пляжей с белым песком. Но почему-то этот пляж казался мне единственным. На всей Земле.— Натан, знаете, что беспокоит меня...— Что? Я что-нибудь не так сказал или сделал?— Нет! Нет. Кое-что о сэре Гарри.Она смотрела себе на колени; наверное, она сняла все свои нижние юбки, когда ходила в ванную после ужина, потому что сейчас на ней было синее с белым платье.— Сэр Гарри вел себя... очень странно... примерно за месяц до своей смерти.— Странно?— Он вдруг стал принимать меры предосторожности. Как будто боялся чего-то.Я засмеялся:— Ну да, меры предосторожности: спать при открытых окнах.— Знаю, знаю. Но все же... Он никогда не поступал так раньше.— Как?Она вздохнула и задумалась. Бусинки на ее деревянном ожерелье чуть загремели.— Одну ночь он спал в одной комнате, следующую — в другой, потом — в третьей и так далее. Всегда в разных комнатах.— Ну... это, конечно, немного странно, но я не думаю, что это обязательно было мерой предосторожности.— Может быть, но он всегда клал под подушку заряженный пистолет. Это как, тоже не мера предосторожности?Я выпрямился.— Да, конечно, вы правы. Это уж — точно мера предосторожности. Что стало с этим пистолетом?Она пожала плечами.— Не знаю. Я видела его на тумбочке в ночь убийства, когда клала пижаму на кровать. Тогда я видела его в последний раз.— Господи! Это может быть очень важным, Марджори. Что это был за пистолет?— О, я не знаю. Я плохо разбираюсь в оружии... Я ничего не знаю о пистолетах.— Это был автоматический пистолет или револьвер?— А какая разница?Я кратко объяснил ей.— Револьвер, — сказала она.— Калибр?Она задумалась, потом показала двумя пальцами: 6 дюймов.— Значит, примерно 38 калибр. Вам надо рассказать о пистолете полковнику Линдопу.— Я уже сказала ему.— А, хорошо. Спасибо, что сказали и мне. Обвинение раньше удавится, чем сообщит мне об этом.— Извините, что не сказала вам раньше...— Ничего. В этом сумасшедшем деле полно улик, за которые можно ухватиться. — Я посмотрел на часы. — Уже почти десять. Минут через сорок — сорок пять нам пора будет идти к Артуру.— О'кей. Не хотите искупаться?— М-м-м... конечно. У вас в доме не будет лишних плавок?Она посмотрела на меня с притворным негодованием.— Я похожа на девушку, у которой в доме есть мужские купальные принадлежности?— Нет, совсем нет, просто у меня...Она поднялась и сделала что-то со своим платьем, и оно упало на песок.Пораженный, я смотрел прямо на темный треугольник внизу ее живота, когда ее белая блузка пролетела мимо меня. Когда я снова взглянул на нее, передо мной стояла прелестная статуя женщины из молочного шоколада, вылепленная каким-то сладострастным кондитером. У нее были округлые высокие груди — не очень большие, но и не маленькие, налитые груди, презревшие силу тяжести. Талия была невероятно узкой, а ее ноги — мускулистые и бесконечные, ноги танцовщицы — были сейчас дерзко расставлены в стороны. Эта скромная девушка упиралась руками в бедра и хохотала надо мной.— Почему у тебя открыт рот, Натан?На ней не было ничего, кроме ожерелья с деревянными звеньями.— Или ты еще голоден?И она бросилась навстречу волнам, смеясь и брыкая ногами. Может, ее ягодицы были слишком большими на чей-нибудь вкус, но не на мой. Цепляясь, я скинул с себя одежду и стремглав бросился в прибой, как сексуально возбужденный краб.Она брызгала меня водой, смеясь, как маленькая девочка, и я тоже брызгал ее. Лунный свет играл на воде, окрашивая ее сейчас мозаикой белого, голубого, черного и серого.Она ныряла и плескалась, уплывая прочь, и я бросался за ней в неглубокой воде.Шагая по дну, я оглянулся назад, на берег. Мы еще не зашли далеко в море, но уже могли одновременно видеть и загородный клуб, и ее коттедж, и «Вестбурн», и силуэты пальм, чернеющие на синем небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117