«С довольно известной актрисой».— Извините, — сказал я, не веря своим ушам. — Но сейчас я никак не могу. Я не один.Она вложила в мою руку маленький листок бумаги. Ее рука была теплой. На ногтях длинных, барабанящих по столу пальцев был кроваво-алый, под цвет помады, маникюр.— Значит, завтра утром, — сказала она. — В десять часов.И, подхватив свою сумочку, упорхнула из-за стола и исчезла в отеле.Натуральная брюнетка. А какие формы! Когда-нибудь Элизабет Тейлор подрастет и будет выглядеть почти так же, как она.— Так-так, — немного прохладно сказала Элен. — Ты очень популярен сегодня.— Элен, — сказал я, присаживаясь. — Ты говорила Мейеру Лански, что я только что вернулся из Нассау?Она была неподдельно удивлена.— Нет, конечно. Мы даже не говорили о тебе. Я уверена, ты разочарован...— Нет. Обеспокоен. — Я развернул листок бумаги и начал читать.— Геллер! Что с тобой? Ты так побледнел!— Господи Боже, — прошептал я.— Что случилось?— У меня свидание завтра утром.Она рассмеялась и выпустила струйку дыма.— Что ж, я не удивлена.— С Нэнси Оукс де Мариньи. Глава 9 Я постучал в дверь номера на верхнем этаже центральной башни «Билтмора» и услышал грудное контральто Нэнси Оукс де Мариньи:— Не заперто... Заходите.По-видимому, гибель отца не заставила графиню ужесточить меры по обеспечению своей безопасности.Я зашел в номер и обнаружил в современной, в пастельных тонах гостиной Нэнси де Мариньи — в белом трико и пуантах. Ее стройная, с развитыми формами фигура замерла напротив меня, причем одна нога повисла в воздухе, кончиками пальцев указывая в мою сторону.Но это не был новый способ здороваться: она всего лишь отрабатывала какое-то па. Одной рукой она держалась за персикового цвета кресло, на которое предварительно свалила кучу толстых телефонных книг для равновесия. Видимо, кресло служило ей вместо балетного станка. Другая, свободная рука грациозно зависла в воздухе.Совсем не накрашенная и с кое-как заколотыми волосами, она была похожа на восхитительную маленькую девочку — впрочем, она и была маленькой девочкой, женщиной-ребенком девятнадцати лет. Похожее на купальный костюм, белое трико обтягивало ее стан; на ногах были белые колготки. Трико оставляло открытыми ее руки и грудь чуть ниже допустимого.— Не возражаете, если я продолжу свои упражнения? — сказала она. — Если я пропущу хоть один день, мне влетит от мисс Грехэм.— А кто это, мисс Грехэм?Она повернулась ко мне, взмахивая ногой.— Марта Грехэм, моя учительница танцев. Я занимаюсь ими в Мэне.— Понятно.— Но сейчас я собираюсь быть с тем, с кем я должна быть: с моим мужем.Я снял с головы шляпу.— Миссис де Мариньи, примите мои соболезнования по поводу смерти вашего отца.— Благодарю вас, мистер Геллер.Черт, как неловко я себя чувствовал. Ее нога снова указывала на меня, и я не мог понять, какого дьявола я здесь делаю!— Не возражаете, если я закрою дверь? — спросил я. — Боюсь, как бы кто-нибудь из репортеров не узнал вас и не начал преследовать в погоне за «жареным».Теперь она стояла на коленях.— Валяйте. Но я все равно записалась под вымышленным именем. Никто не знает, что я здесь.Я все-таки закрыл дверь на щеколду.— Кстати... откуда вы меня знаете? И как вы меня нашли?— Что касается первого вопроса, управляющий отелем показал вас, по моей просьбе.Несмотря на то, что она говорила не прекращая упражнений, казалось, она совсем не задыхалась, хотя крошечные капельки пота выступили у нее на лбу, блестя как бриллианты.— А второй вопрос... Мистер Геллер, «Британский Колониальный Отель» принадлежал моему отцу. Вы оставили в нем свой временный адрес — отель «Билтмор», Майами.— И правда. Но откуда вы вообще меня знаете? Что вы еще знаете обо мне?— Вас наняли, чтобы запачкать Фредди, — спокойно сказала она. Таким тоном она могла бы сказать и «Асторы пьют у нас чай сегодня».Я не знал, что ответить. Она повернулась ко мне своим хорошеньким задом, вытягивая ногу к противоположной стене.— Мне сказал о вас мистер Хиггс, адвокат моего мужа, — продолжала она. — Это вы дали показания о том, что Фредди был около «Вестбурна» во время убийства.— Да, но...— Не могли бы вы оказать мне услугу?— Конечно.— Сядьте в это кресло. Мне нужно заняться растяжкой; эти книги — вряд ли надежный противовес.Я вздохнул, подошел к креслу, сдвинул в сторону телефонные книги и сел в него. Она смотрела прямо на меня своими темными глазами, живыми и наивными, как у четырехлетнего ребенка.— Дядя Уолтер признался, что он нанял вас, — сказал она.— Дядя Уолтер? А, Фоскетт, адвокат?Сидя в кресле, я был намного ближе к ней и мог слышать, что она все-таки тяжело дышала — все же немного запыхалась.— Точно, — сказала она. — Я виделась с ним вчера, на похоронах.— Но вы же вчера были здесь?— Похороны были утром, а я прилетела сюда вечером.— А, понятно. — Но на самом деле я ничего не понимал.— Я хочу оказаться вместе с моим мужем как можно скорее, но сначала мне нужно было связаться с вами. Я улетаю в Нассау сегодня в полдень.— Значит, вы уверены в том, что ваш муж невиновен?— Нет никаких сомнений. — Ее лицо не дрогнуло, когда она говорила это. Похоже, у нее и правда не было сомнений. Но когда миссис де Мариньи, глядя на меня, поочередно наклонялась то к правой, то к левой ноге, я заметил, что она нервничает. — Понимаете, мистер Геллер, хотя я и не изучала психологии, я знаю человеческую природу. Я жила с Фредди... Может, он и не идеален, но он — мой муж, и он — не убийца.— Похвальное отношение к супругу.— Спасибо. Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одну работу.— Работу? Какую работу?— Доказали, что Фредди невиновен, конечно. Не хотите ли чашечку кофе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117