— Теперь я — ваш клиент.— Да. Но — только с моим условием.— Что ж... Оно мне подходит, — нерешительно сказала Нэнси.— Оно подходит и мне, — вмешалась леди Оукс. Она посмотрела на свою дочь смягчившимся взглядом.— Мы никогда не будем врагами, ты и я. Я защищаю своего мужа, а ты — своего. Я надеюсь, ты поможешь ему.Теперь у Нэнси на глазах выступили слезы, она обняла свою мать, и та дружески похлопала ее по плечу. Пожалуй, несколько сильнее, чем обычно, но все-таки дружески.— Все, что мне нужно, — сказал я. — Это чтобы старина Фоскетт сочинил письмо, подтверждающее, что я работаю за мой десятитысячный гонорар. И еще в нем должно быть сказано, что когда я отработаю его, моя зарплата по-прежнему составит три сотни в день плюс расходы.До сих пор улыбавшаяся леди Оукс нахмурилась.— Решайте этот вопрос со своим клиентом сами, — она повернулась к дочери. — Увидимся в Нассау, дорогая.И исчезла за дверью, оставив нас одних. Глава 10 Такси высадило меня у «Интернейшнл Сиплейн Бейз» на Бискайском заливе, к югу от Майами, и я потащил свою дорожную сумку к тому, что могло бы показаться фешенебельным яхт-клубом с его подстриженными газонами и развевающимися вымпелами ВМФ, если бы не поток входящих и выходящих людей в синей униформе морской авиации. Вдоль дамбы толпились зеваки; некоторые из них, без сомнения, были туристами, но остальные — майамцы — тоже проводили этот солнечный день здесь, созерцая снижающиеся и взлетающие гидросамолеты, проносящиеся над самой водой. Рокот моторов, брызги вспенивавшейся воды и шум толпы на дамбе делали происходящее настоящим авиационным шоу.Судя по информации на доске объявлений в зале ожидания, мой самолет не опаздывал. Я знал, что Нэнси де Мариньи уже улетела предыдущим рейсом, но все равно оглядывался по сторонам, выясняя, нет ли среди тридцати пассажиров тринадцатичасового «Карибиан Клиппера» леди Оукс. Похоже, нет, и я был этому рад. Не то чтобы я испытывал к ней антипатию, нет — она была умной расчетливой женщиной с развитым чувством своего превосходства над другими, которое обычно появляется у продавщицы, вышедшей замуж за большие деньги, но перспектива провести рядом с ней час в салоне самолета меня не привлекала.Прокомпостировав свой билет и предъявив для проверки сумку, я вслед за маленьким широкоплечим мужчиной в ковбойке и твидовых штанах вышел из тоннеля на залитый солнцем причал. Я прошел за этим провинциалом в самолет, и оказалось, что его место было рядом — через салон, напротив моего. Он улыбнулся открытой улыбкой фермера или ранчера и спросил:— В первый раз летите на Багамы?У него оказался немного скрипучий, но все же располагающий к себе голос. Для человека, перешагнувшего за пятьдесят — об этом свидетельствовали морщины на его широком загорелом лице — у него был по-мальчишески энергичный взгляд. Глаза за золотой оправой очков щурились, когда он улыбался. Его темно-русые, седые на висках волосы были зачесаны назад.— Во второй за две недели, — ответил я.— Ого! Частенько летаете туда, а? По делам?— Я лечу туда второй раз в жизни, но — да, по делам.— Да нет, я так спросил, — сказал он, неловко улыбнувшись, и отвернулся, глядя в иллюминатор рядом с собой.Четыре двигателя взревели, люк закрылся, самолет сдвинулся с места и заскользил по воде. С полмили пилот вел его, рассекая волны залива в ожидании благоприятного ветра, а потом самолет вздрогнул и рванулся в небо. Я взглянул в боковой иллюминатор, но ничего не увидел: с лицевой стороны он был забрызган водой.В салоне находились в основном мужчины, с виду — бизнесмены. Я наклонился через проход и сказал провинциалу:— Интересно, много здесь репортеров?Он усмехнулся.— Летящих в Нассау освещать дело Оукса, имеете в виду? Да почти все. Включая и меня.— Вы — репортер?— В какой-то степени, — он протянул мне руку. — Гарднер. Друзья зовут меня Эрл.— Нат Геллер, — сказал я и обменялся с ним сильным рукопожатием. Пару секунд я рылся в памяти, а потом спросил:— Не Эрл Стенли Гарднер?— Он самый, — просиял он, явно польщенный тем, что я слышал его имя. — Читали что-нибудь из моего?— Извините, — сказал я. — Никогда не читаю детективные романы.— Что, не нравится?— Да нет, просто я занимаюсь расследованиями в жизни.— Серьезно?Мы оба говорили чуть громче обычного, перекрывая шум двигателей.— Я — президент «Детективного суперагентства» в Чикаго, — сказал я.Он сощурился, вспоминая. Потом он указал на меня пальцем:— Вы — Нат Геллер! Черт! Я должен был сразу вспомнить ваше имя.— Ну что вы.Но он лишь сокрушенно качал головой, криво улыбаясь.— Нет, я должен был вспомнить. О вас столько писали в связи с делом Линдберга. Вы же почти разделали Хауптмана!— "Почти" не считается.— Но они все же поджарили того парня на электрическом стуле. А еще вы были с теми, кто застрелил Диллинджера... и потом, тот скандал в профсоюзе киноактеров — он до сих пор еще в газетах. Да вы — ходячая сенсация! Я — чертов халтурщик, хотел бы я заполучить твои мозги, сынок.— Если вы и заполучите чьи-то мозги, мистер Гарднер, — это будут не мои. Поверьте.Он от души рассмеялся.— А почему автор детективов собирается освещать настоящее преступление?— Я — дрессированный тюлень «Хирст», — сказал он с усмешкой.— Дрессированный тюлень?— Знаете, эти многотиражные газеты всегда норовят заполучить какого-нибудь известного «эксперта» — но не газетчика — чтобы он живописал с их страниц такие крутые истории, как убийство Оукса. Они хотят, чтобы я все время оставался в Нассау, и во время суда рассказывал их читателям, как бы вел это дело Перри Мейсон.— Кто?Почему-то это позабавило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117