Миссис Саймонс тоже
вроде бы столкнулась с тем же. И Чарли Манци из лавки.
- Чарли Манци? О чем это ты говоришь?
- Миссис Саймонс сказала мне, что Чарли Манци грезится его умерший
сын.
- Это, значит, Нийл?
- Ведь у него же был единственный сын.
Джордж надул щеки в знак удивления, а Кейт Рид протяжно свистнул.
- Эта баба и впрямь свихнулась, - заявил он. - Ты вообще не должен
слушать ее треп, Джон. Ничего удивительного, что тебе теперь являются
привидения, если ты с ней поболтал. Ну, ну, тут еще тебе и Чарли Манци.
Говоришь, он видел Нийла?
- Вот именно, - подтвердил я. Мне стало стыдно, что я поверил всему,
что мне наболтала миссис Саймонс. Я не мог понять, почему я вообще слушал
ее вздорный бред и почему я решил сесть в ее машину. Видимо, я слишком
промок, или был пьян, или же попросту свалял дурака.
- Послушайте, - обратился я к Джорджу и Кейту. - Мне пора. Но, если
разрешите, Джордж, я забегу к вам завтра утром по пути в свою лавку. Вы не
имеете ничего против?
- Милости прошу, Джон. Ты можешь великолепно позавтракать с нами. Мы
с женой делаем такие славные старинные гречневые лепешки. Она готовит
тесто, ну, а мне приходится выпекать их. Непременно забегай, Джон.
- Спасибо, Джордж. Спасибо, Кейт.
- Будь осторожнее, слышишь?

9
Я вышел из дома номер семь и снова оказался под моросящим дождем. Я
свернул направо, собираясь вернуться домой, но через минуту остановился,
заколебался и посмотрел в сторону главного шоссе, где стоял дом миссис
Саймонс. Было без нескольких минут десять, и я подумал, что миссис Саймонс
не рассердится, если я нанесу ей визит. Наверняка у нее мало друзей. Мало
кто теперь жил у главного шоссе, соединяющего Салем с Грейнитхед. Большую
часть старых домов уже разрушили, чтобы освободить место для бензоколонок,
супермаркетов и лавок, торгующих забавными сувенирами и живой приманкой
для рыб. Прежние жители Грейнитхед также съехали, слишком старые, слишком
измученные и слишком бедные, чтобы переселиться в модные прибрежные
резиденции, обступившие Салемский залив.
Дорога заняла у меня добрых десять минут. Наконец я добрался до дома
миссис Саймонс - большого каменного здания в федеральном стиле, изящно
оформленного, с рядами запертых ставней и фигурным двориком с дорическими
колоннами. Сад, окружающий дом, когда-то был ухоженным и старательно
спланированным, но теперь одичал и зарос сорняками. Деревья не подстригали
лет пять, и они опутывали ветвями стены, как некие паукообразные создания,
цепляющиеся за одеяния прекрасной принцессы. Однако красота этой принцессы
канула в Лету, что я заметил, проходя по протоптанной среди сорняков
тропинке. Резные балконы поржавели, в полопавшейся стене змеились длинные
трещины, и даже декоративная корзина фруктов над главным входом в сад -
наиболее примечательная особенность творений Макинтайра - была выщерблена
и загажена птицами.
Ветер с Атлантики гулял по саду, посвистывая возле углов дома, и бил
ледяным холодом прямо в спину.
Я вошел по каменным ступеням во дворик. Мраморные плиты пола были
выщербленными и потрескавшимися, с дверей главного входа краска облезала
полосами, как будто дерево отваливалось кусками. Я потянул за ручку
звонка, в глубине дома раздался приглушенный звон. Я начал энергично
потирать руки, чтобы согреться, но на ледяном ветру это было нелегко.
Ответа не было, поэтому я позвонил еще раз, а затем постучал. Рукоять
дверного молоточка была сделана в виде головы химеры, с кривыми рогами и
разинутой пастью на разъяренном лице. Один ее вид мог бы перепугать любого
даже средь бела дня, и вдобавок молоток производил глухой, хмурый
замогильный звук, как будто кто-то стучал по крышке солидного, красного
дерева, гроба.
- Ну, пожалуйста же, миссис Саймонс, - вполголоса поторапливал я. -
Не буду же я здесь торчать всю ночь.
Я решил попробовать в последний раз. Я дернул за звонок, заколотил
молоточком в дверь и даже завопил во всю глотку:
- Миссис Саймонс! Прошу вас! Есть кто дома?
Ответа не было. Я повернулся и спустился по ступеням дворика. Может,
миссис Саймонс отправилась к кому-то в гости, хотя я не мог себе
представить, куда она могла пойти в такой час и в такую погоду. Однако в
доме нигде не горел свет, и хотя в темноте мало что можно было разобрать,
мне казалось, что занавески на втором этаже не задернуты. Значит, миссис
Саймонс не смотрела телевизор и не спала в спальне наверху.
Я обошел дом, чтобы проверить, нет ли света в окнах сзади. Лишь затем
увидел "бьюик" миссис Саймонс, запаркованный перед открытыми дверями
гаража. Двери гаража раскачивались и стучали на ветру, но нигде не было ни
одной живой души. Никакого света, никакого звука. Только дождь, монотонно
стучащий по крыше автомобиля.
Ну что ж, неуверенно подумал я, может, кто-то за ней приехал? Во
всяком случае, это не мое дело. Я развернулся, чтобы уйти совсем, когда
неожиданно заметил краем глаза белый блеск в одном из окон второго этажа.
Я повернулся и, замерев, напряг зрение, щурясь из-за дождя. С минуту
ничего не происходило, а потом блеск появился снова, такой мимолетный, что
мог быть чем угодно - отблеском фар проезжающего автомобиля, молнией,
отражающейся в окне. Потом блеснуло еще раз, и еще: упорное мигание теперь
длилось дольше, и я мог бы поклясться, что замечал лицо мужчины,
поглядывающего на меня из окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128