Нигде не было ни следа
Джейн, но когда я видел ее в последний раз, она летела, кувыркаясь, в
сторону Кладбища Над Водой, где была похоронена. Мне казалось логичным,
хотя и ужасающим, что именно оттуда приходил ее дух.
Ворота кладбища находились в добрых трех четвертях мили от моего
дома. После первых ста ярдов мне пришлось сбавить скорость, и дальше я шел
обычным шагом, приводя в порядок дыхание. В темноте справа я видел
нечеткие очертания белых волнорезов у побережья Салемского залива. Где-то
там, под толстым слоем черной ледяной воды, погребенный в трехсотлетнем
иле, лежал корпус "Дэвида Дарка". Шум моря звенел бескрайней грустью и
одиночеством. Джейн всегда говорила, что этот звук ассоциируется у нее с
блеском луны, холодным и безжалостным. Ведь море - любовница луны.
В темноте я различил белую арку ворот кладбища. Я ускорил шаг. За
воротами показались надгробия, стрельчатые купола, кресты и плиты; озябшие
херувимы и грустные серафимы. Небольшое поселение грейнитхедских
покойников, обособленное на этом кусочке побережья. Я добрался до
железных, покрашенных в черное ворот кладбища, прижал лицо к холодным
прутьям решетки и напряг зрение. Передо мной простирались ряды надгробий.
Я посмотрел налево, туда, где была похоронена Джейн.
Смертельно бледных королей
И рыцарей увидел я...
Я не видел никакого мигания, никакого следа присутствия Джейн. Я
повернул ручку, открыл ворота и зашел на кладбище.
Хоть и написано великое множество вздора о ночных визитах на
кладбище, не подлежало сомнению, что в эту бурную мартовскую ночь Кладбище
Над Водой производило ужасающее впечатление.
Каждое надгробие, казалось, излучало неземной свет. Следуя к могиле
Джейн между безмолвными рядами надгробий, я с беспокойством сознавал, что
меня со всех сторон окружают люди. Мертвые люди, которые умолкли навсегда
и лежали рядом друг с другом с закрытыми глазами или без глаз, закутанные
в саван или обрывки материи, закопанные в черную землю. Это было не
обычное место; это был уголок погребенных воспоминаний, молчаливое
общество умерших, анклав земных существ, вышедших за пределы жизни.
Неуверенно, с дрожью, я подошел к надгробию Джейн и остановился
рядом.
Джейн Элизабет Трентон.
Любимая жена Джона Пола Трентона.
Дочь Уолтера К. Бедфорда и Констанс Бедфорд.
"Укажи мне путь к прекрасной звезде".
Теперь, когда я пришел сюда, я не знал, что мне делать. Позвать ее?
Обратиться к ней? Или ждать, когда она появится? Я огляделся и увидел
бледных мраморных стражей, неподвижно стоявших на надгробиях поблизости.
Неожиданно я почувствовал себя волком, окруженным красными флажками, и,
несмотря на ветер, мне стало душно. Мраморный ангел, стоящий двумя рядами
дальше, сверлил меня ненавидящими глазами.
Я проглотил слюну и сказал дрожащим голосом:
- Джейн? Слышишь меня, Джейн?
Конечно же, я вел себя смешно и подсознательно опасался, что меня
кто-нибудь заметит. Я знал, что люди иногда разговаривают со своими
мертвыми родственниками, но редко делают это посреди ночи и, в
противоположность мне, скорее всего не ожидают ответа.
- Джейн? - повторил я громче и немного увереннее. - Джейн, ты слышишь
меня?
Тишина. Только ветер шелестел в высокой траве за оградой кладбища. Я
постоял так с минуту, трясясь от холода. Я ждал появления Джейн и
одновременно надеялся, что она не появится. Наконец я развернулся,
собираясь уходить.
- О, Иисусе... - громко сказал я.
Она стояла за мной, всего лишь в двух или трех футах, поднимаясь на
несколько дюймов над землей. Она опять была нормального роста, но казалась
отчаянно худой и изголодавшейся, как будто под ее развевающимися одеждами
не было ничего, кроме кожи и костей. Она не улыбалась, но и не была
грустной. На ее лице вырисовывались пустота и равнодушие, глаза были
темными, лишенными выражения. Она не была прозрачной, я не мог видеть
сквозь нее, но ее фигура как будто расплывалась и колыхалась. Она была
нематериальной. Я чувствовал, что если бы попытался ее схватить, то у меня
в руках осталась бы только паутина.
- Ты пришел, - сказал призрак, и это прозвучало так, будто говорили
одновременно четыре Джейн. - Я знала, что ты наконец придешь.
- Чего ты хочешь? - спросил я ее. Я не мог совладать с заиканием.
- Я хочу любить тебя, - прошептала она. - Хочу любить тебя целую
вечность.
- Джейн, ты же умерла.
- Нет, Джон, я не умерла.
- Тогда где же ты есть, если ты не умерла? И чего хочешь?
- Я причислена к иным. Присоединяйся к нам, Джон. Идем со мной. Не
оставляй меня здесь одну.
Я очень осторожно протянул к ней руки.
- Джейн, это невозможно. Ты мертва, ты должна уйти на вечный покой. Я
уже не могу этого выдержать, Джейн. Я боюсь.
- А хотел ли ты, чтобы я умерла? - прошептала она.
- Конечно же, нет. Я тоскую по тебе. Я тоскую по тебе, и ужасно.
- Но ведь я же здесь, Джон. Ты можешь со мной трахаться. Мы снова
можем быть любовниками.
- Джейн, ты же умерла, ты не настоящая! Не понимаешь?
- Ненастоящая? - повторила она. - А что такое настоящее?
Говоря эти слова, она повернулась и подняла правую руку.
- Я покажу тебе, что настоящее, - сказала она.
- Что? О чем это ты говоришь?
Я услышал как бы пение, только это было не пение. Оно напоминало
скорее завывание плакальщиц на похоронах или пискливые нечеловеческие
голоса суданских женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128