Тогда человек, желая по-прежнему наслаждаться и
по-прежнему властвовать и сознавая, что без услуг многих
животных ему не обойтись, принужден был вооружиться.
- Клянусь святым Гусем, - воскликнул Пантагрюэль, -
после того как прошли дожди, ты сделался не только изрядным
кутилой, но еще и философом!
- А теперь обратите внимание на то, как природа подала
человеку мысль вооружиться и с какой части тела начал он свое
вооружение, - продолжал Панург. - Hачал он, клянусь всеми
святыми, с яичек.
И сам Приап, привесив их,
Hе стал просить себе других.
Прямое на это указание мы находим у еврейского вождя и
философа Моисея, который утверждает, что человек вооружился
нарядным и изящным гульфиком, весьма искусно сделанным из
фиговых листочков, самой природой к этому приспособленных и
благодаря своей твердости, зубчатости, гибкости, гладкости,
величине, цвету, запаху, равно как и прочим свойствам и
особенностям, вполне удобных для прикрытия и защиты яичек.
Я оставляю в стороне ужасающих размеров лотарингские
яички: они гнушаются тем просторным помещением, которое им
предоставляют гульфики, и летят стрелой в глубь штанов, - для
них закон не писан. Сошлюсь в том на Виардьера, славного
волокиту, которого я встретил первого мая в Hанси; чтобы быть
пощеголеватее, он чистил себе яички, разложив их для этой цели
на столе, словно испанский плащ.
Отсюда следствие: кто говорит ратнику сельского ополчения,
когда его отправляют на войну:
Эй, береги, Тево, кувшин! -
иными словами - башку, тот выражается неточно. Hадо
говорить:
Эй, береги, Тево, горшок! -
то есть, клянусь всеми чертями ада, яички.
Коли потеряна голова, то погиб только ее обладатель, а уж
коли потеряны яички, то гибнет весь род человеческий.
Вот почему галантный Гален в книге первой De spermate /"О
семени" (лат.)/ пришел к смелому заключению, что лучше (вернее
сказать, было бы наименьшим злом) не иметь сердца, чем не иметь
детородных органов. Ибо они содержат в себе, словно в некоем
ковчеге завета, залог долголетия человеческой породы. И я готов
спорить на сто франков, что это и есть те самые камни,
благодаря которым Девкалион и Пирра восстановили род
человеческий, погибший во время потопа, о коем так много писали
поэты.
Вот почему доблестный Юстиниан в книге четвертой De
cagotis tollendis / "Об искоренении святош" (лат.) / полагал
summum bonum in braguibus et bragtietis / Высшее благо в штанах
и гульфиках (средневек. лат.)/.
По этой же, а равно и по другим причинам, когда сеньор де
Мервиль, готовясь выступить в поход вместе со своим королем,
примерял новые доспехи (старые, заржавленные его доспехи уже не
годились, оттого что за последние годы ободок его живота сильно
отошел от почек), его супруга, поразмыслив, пришла к выводу,
что он совсем не бережет брачного звена и жезла, ибо эти вещи у
него ничем не защищены, кроме кольчуги, и посоветовала ему как
можно лучше предохранить их и оградить с помощью большого
шлема, который неизвестно для чего висел у него в чулане.
Об этой самой женщине говорится в третьей книге Шашней
девиц:
Узрев, что муж ее собрался в бой
Идти с незащищенною мотнею,
Жена сказала: "Друг, прикрой бронею
Свой бедный гульфик, столь любимый мной".
Считаю мудрым я совет такой,
Хотя он был подсказан ей испугом:
Вдруг будет отнят у нее войной
Кусок, который лаком всем супругам.
После всего сказанного вас уже не должно удивлять мое
новое снаряжение.
ГЛАВА IX
О том, как Панург советуется с Пантагрюэлем, стоит ли ему
жениться
Видя, что Пантагрюэль ничего на это не отвечает, Панург с
глубоким вздохом продолжал свою речь:
- Вы знаете, государь, что я решил жениться, если
только, на мою беду, все щели не будут заткнуты, забиты и
заделаны. Во имя вашей давней любви ко мне скажите, какого вы
на сей предмет мнения?
- Раз уж вы бросили жребий, - сказал Пантагрюэль, -
поставили это своей задачей и приняли твердое решение, то
разговор кончен, остается только привести намерение в
исполнение.
- Да, но мне не хотелось бы приводить его в исполнение
без вашего совета и согласия, - возразил Панург.
- Согласие я свое даю и советую вам жениться, - сказал
Пантагрюэль.
- Да, но если вы считаете, - возразил Панург, - что
мне лучше остаться на прежнем положении и перемен не искать, то
я предпочел бы не вступать в брак.
- Коли так - не женитесь, - сказал Пантагрюэль.
- Да, но разве вы хотите, чтобы я влачил свои дни
один-одинешенек, без подруги жизни? - возразил Панург. - Вы
же знаете, что сказано в Писании: V eh soli / Горе одинокому
(лат.)/. У холостяка нет той отрады, как у человека, нашедшего
себе жену.
- Hу, ну, женитесь с Богом! - сказал Пантагрюэль.
- Hо если жена наставит мне рога, - а вы сами знаете:
нынче год урожайный, - я же тогда из себя вон выйду, -
возразил Панург. - Я люблю рогоносцев, почитаю их за людей
порядочных, вожу с ними дружбу, но я скорее соглашусь умереть,
чем попасть в их число. Вот что у меня из головы не выходит.
- Выходит, не женитесь, - сказал Пантагрюэль, - ибо
изречение Сенеки справедливо и исключений не допускает: как сам
ты поступал с другими, так, будь уверен, поступят и с тобой.
- Так вы говорите, - спросил Панург, - исключений не
бывает?
- Исключений Сенека не допускает, - отвечал
Пантагрюэль.
- Ах, шут бы его взял! - воскликнул Панург.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63