После этого
он вкратце объяснил ей, зачем пришел, и обратился с покорной
просьбой погадать ему и сказать, каков будет его брак.
Старуха некоторое время хранила молчание, задумчиво жуя
беззубым ртом, наконец уселась на опрокинутую вверх дном кадку,
взяла три старых веретена и принялась вертеть и вращать их то
так, то этак; затем она пощупала верхние их края, выбрала какое
поострее, а два других положила под ступку для проса.
Потом взяла прялку и девять раз повернула се, а начиная с
десятого круга, стала следить за ее движением, уже не
прикасаясь к ней, и так до тех пор, пока прялка не пришла в
состояние полного покоя.
Далее я увидел, что старуха сняла один башмак (такие
башмаки называются у нас сабо), накрыла голову передником,
словно священник, надевающий, перед тем как служить мессу,
нарамник, и подвязала его у самой шеи ветхим пестрым полосатым
лоскутом. Вырядившись таким образом, она основательно
приложилась к фляге, достала из бараньей мошонки три монетки,
засунула их в три ореховые скорлупки, а скорлупки положила на
опрокинутый вверх дном горшок из-под птичьих перьев и трижды
провела метлой по очагу, после чего бросила в огонь полвязанки
вереску и сухую лавровую ветку. Затем она молча стала смотреть,
как все это полыхает, и вскоре удостоверилась, что горение
совершается бесшумно, не производя ни малейшего треска.
Тогда она дурным голосом завопила, выкрикивая какие-то
варварские слова с нелепыми окончаниями, что заставило Панурга
обратиться к Эпистемону:
- Меня бросило в дрожь, клянусь Богом! Я боюсь, что она
меня заколдовала. Она говорит не по-христиански. Поглядите:
по-моему, она выросла на четыре ампана, после того как
накрылась передником. Что это она так двигает челюстями? Зачем
поводит плечами? Для чего шлепает губами, словно обезьяна,
грызущая раков? У меня в ушах звенит. Кажется, будто это воет
Прозерпина. Того и гляди, нагрянут бесы. У, мерзкие твари!
Бежим! Дьявольщина, я умираю от страха! Я не люблю чертей. Они
меня раздражают, они мне противны. Бежим! Прощайте, сударыня,
очень вам благодарен! Я не женюсь! Hет, нет, слуга покорный!
Тут Панург направился к выходу, однако ж старуха опередила
его: с веретеном в руке она вышла в палисадник. Там росла
старая смоковница. Старуха три раза подряд тряхнула ее, а затем
на восьми упавших листьях начертала веретеном несколько
коротких стихов. Потом пустила листья по ветру и сказала:
- Коль хотите, так ищите, коли сможете, найдите: там
написано, какую семейную жизнь уготовала вам судьба.
С этими словами она двинулась к своей норе и,
остановившись на пороге, задрала платье, нижнюю юбку и сорочку
по самые подмышки и показала зад.
Увидевши это, Панург сказал Эпистемону:
- Мать честная, курица лесная! Вот она, сивиллина
пещера!
Старуха внезапно захлопнула за собой дверь и больше уже не
показывалась.
Тут все бросились искать листья и отыскали их с превеликим
трудом, оттого что ветер разбросал их по кустам. Разложив
листья по порядку, они прочли следующее изречение в стихах:
Жена шелуху сорвет
С чести твоей.
Hабит не тобою живот
Будет у ней.
Сосать из тебя начнет
Соки она.
И шкуру с тебя сдерет,
Hо не сполна.
ГЛАВА XVIII
О том, как Пантагрюэль и Панург по-разному толкуют
стихи панзуйской сивиллы
Подобрав листья, Эпистемон и Панург возвратились ко двору
Пантагрюэля отчасти довольные, отчасти раздраженные. Довольны
они были тем, что возвратились домой, а раздражены трудностями
пути, ибо путь оказался неровным, каменистым и неудобным. Они
подробно рассказали Пантагрюэлю о своем путешествии и о том,
что собой представляет сивилла. В заключение они передали ему
листья смоковницы и показали надпись, состоявшую из коротких
стихотворных строк.
Ознакомившись с приговором сивиллы, Пантагрюэль вздохнул и
сказал Панургу:
- Hу, теперь все ясно. Пророчество сивиллы
недвусмысленно возвещает то самое, что нам уже открыли гадания
по Вергилию, равно как и собственные ваши сны, а именно: что
жена вас обесчестит, что она наставит вам рога, ибо сойдется с
другим и от него забеременеет, что она вас лихо обворует, что
она будет вас бить и обдерет и повредит какой-нибудь из ваших
органов.
- Вы смыслите в полученных нами предсказаниях, как
свинья в сластях, - заметил Панург. - Извините, что я так
выразился, но я слегка раздражен. Все это следует понимать в
обратном смысле. Выслушайте меня со вниманием.
Старуха говорит: подобно тому как боб не виден до тех пор,
пока его не вылущишь, так же точно добродетели мои и
совершенства останутся втуне до тех пор, пока я не женюсь. Сами
же вы сколько раз мне говорили, что видные посты и должности
срывают с человека все покровы, раскрывают всю его подноготную.
Иными словами, вы можете узнать наверняка, что это за человек и
чего он стоит, только после того как он начнет вершить делами.
До тех пор пока он не выйдет за пределы частной жизни, он
является для нас такою же точно загадкою, как боб в кожуре. Вот
что означает первое двустишие. Ведь вы же не станете
утверждать, что честь и доброе имя порядочного человека висят у
шлюхи на хвосте?
Второе двустишие гласит: жена моя будет беременна (а ведь
это и есть высшее блаженство семейной жизни), но не мной. Черт
побери, я думаю! Она будет беременна хорошеньким маленьким
детеночком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63