благодаря этому
соусу у вас исправно работает желудок, вы отлично рыгаете,
испускаете ветры, газы, испражняетесь, мочитесь, чихаете,
икаете, кашляете, плюете, срыгиваете, зеваете, сморкаетесь,
дышите, вдыхаете, выдыхаете, храпите, потеете, буравите, и еще
с ним сопряжен ряд других ценных преимуществ.
- Я понимаю вас, - заметил Пантагрюэль. - Вы хотите
сказать, что люди недалекие не умеют в короткий срок много
истратить. Hе вы первый впали в эту ересь. Приверженцем ее был
Hерон: ни перед кем из смертных он так не преклонялся, как
перед своим дядей Гаем Калигулой, который благодаря уму
непостижимой своей изобретательности ухитрился в несколько дней
промотать наследство, оставленное ему Тиберием. Итак, вместо
того чтобы поступать и действовать по законам против
чревоугодия и роскоши, законам римским, - я имею в виду
Орхиев, Фанниев, Дидиев, Лициниев, Корнелиев, Лепидов, Антиев,
- и коринфским, согласно которым ни один гражданин не имеет
права тратить в год сумму, превышающую его доход, вы принесли
проптервию: так римляне называли жертву, напоминающую
пасхального агнца у евреев. Состояла эта жертва в том, что все
съестное нужно было съедать, остатки бросать в огонь и ничего
не беречь на завтра. Я с полным правом могу это сказать о вас,
так же точно как Катон сказал то же самое про Альбидия, который
тратил без счету и в конце концов проел все свое состояние;
когда же у него остался только дом, он его поджег, чтобы иметь
возможность сказать: Consummatum est, - слова, которые
впоследствии произнес Фома Аквинский, съев целую морскую
миногу. Hо к делу.
ГЛАВА III
О том, как Панург восхваляет должников и заимодавцев
- Когда же вы освободитесь от долгов? - спросил
Пантагрюэль.
- К греческим календам, - отвечал Панург, - то есть
когда все люди будут всем довольны, а вы сами себе оставите
наследство. Чтобы я стал освобождаться от долгов? Сохрани меня
Бог! Да мне тогда одного денье никто не даст взаймы. Кто с
вечера не припасет дрожжей, у того к утру тесто не поднимется.
Будьте всегда кому-нибудь должны. Ваш заимодавец денно и нощно
будет молиться о том, чтобы Господь ниспослал вам мирную,
долгую и счастливую жизнь. Из боязни, что он не получит с вас
долга, он в любом обществе будет говорить о вас только хорошее,
будет подыскивать для вас новых кредиторов, чтобы вы могли
обернуться и чужой землей засыпать ему яму. Во времена
давнопрошедшие в Галлии по обычаю, установленному друидами, на
похоронах и погребении хозяев и господ сжигали живьем их рабов,
слуг и прислужников, - так что ж, разве они не тряслись за
жизнь своих хозяев и господ? Ведь умирать-то им предстояло
вместе. Разве они не молились с утра до ночи своему главному
богу Меркурию и отцу золота Диту о здравии своих господ? Разве
они не старались как можно лучше ухаживать за ними и служить
им? А все потому, что с ними вместе они могли прожить, уж во
всяком случае, до самой своей смерти. Можете быть уверены, что
кредиторы ваши будут воссылать Богу жаркие молитвы о том, чтобы
вы жили подольше, и будут бояться, как бы вы не умерли, оттого
что подношение им дороже руки подносящего, а деньги дороже
жизни. Примером могут служить ландерусские ростовщики, которые
чуть не удавились с горя, когда узнали, что цены на хлеб и вино
падают и что вслед за ненастьем настало ведро.
Видя, что Пантагрюэль хранит молчание, Панург продолжал:
- Если вдуматься хорошенько, то, попрекая меня долгами и
кредиторами, вы, клянусь потрохами, портите мне все дело.
Именно как должник я достигнул величия, всем внушаю почтение и
страх и, вопреки мнению философов (которые утверждают, что из
ничего ничего и не сделаешь), ничего не имея, без всякого
сырого материала, стал делателем и создателем.
Кого же я создал? Уйму прекрасных и добрых кредиторов. Я
готов утверждать под страхом любой кары вплоть до костра
(только не включительно, а исключительно), что кредиторы -
создания прекрасные и добрые. Hе дающие в долг суть создания
уродливые и злые, исчадья ада, сатанинские отродья. Чего же я
наделал? Долгов. Какая это редкость, какая диковина! Общая
сумма моих долгов превышает число слогов, получающееся от
сочетания всех согласных со всеми гласными, а число это было
найдено и высчитано славным Ксенократом. Вы не погрешите против
практической арифметики, если станете судить о достоинствах
должника по количеству его кредиторов.
Вы не можете себе представить, как приятно каждое утро
быть окруженным толпою смиренных, угодливых, почтительных
кредиторов! Как приятно бывает заметить, что чуть только ты
поласковее на кого-нибудь взглянешь или получше угостишь, и вот
уж этот поганец возмечтал, что сперва я удовлетворю именно его,
что его очередь первая, и мою улыбку он принимает за чистую
монету. В такие минуты мне представляется, что я играю роль
Бога в сомюрской мистерии Страстей Христовых, что меня окружает
сонм ангелов и херувимов. Кредиторы - это мои льстецы, мои
прихлебатели, мои поздравители, мои ранние посетители, усердные
мои молитвенники.
Глядя, как все в наше время горят желанием и охвачены
неудержимым стремлением наделать долгов и наплодить кредиторов,
невольно начинаешь думать, что описанная Гесиодом гора
героических добродетелей, которая была моей первой темой для
получения диплома, сплошь состоит из долгов, - недаром к ней
так тянет и влечет всех смертных, хотя из-за трудностей пути
мало кто на нее взбирается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63