Они ждали, пока
пассажиры не поднимутся к ним.
Как только Бонд вышел из автобуса, в нос ему ударил тошнотворный
запах серы. Запах этот был настолько ужасающим, что казалось, доходил сюда
прямо из ада. Бонд отошел в сторонку и сел на грубо сколоченную скамью под
казавшимися неживыми пихтами. Там он просидел несколько минут, готовя себя
к тому, что должно было произойти с ним после того, как он войдет в двери
ада, и ему надо было преодолеть чувство отвращения и брезгливости. Бонд
подумал, что частично такая реакция была нормальной реакцией здорового
человеческого тела при соприкосновении с миром болезней, а частично была
вызвана видом огромной мрачной трубы, извергавшей черный дым. Но, пожалуй,
больше всего на него воздействовала сама перспектива прохода через эти
двери, покупки билета, раздевания и дачи своего чистого тела в чужие руки,
которые неизвестно что будут делать с ним в этом богом забытом заведении.
Автобус уехал, и Бонд остался один. Было очень тихо. Бонд подумал,
что дверь и два окна по бокам похожи на глаза и рот. Дом, казалось,
смотрел на него, следил за ним и ждал... Рискнет ли он войти? Попадется ли
он на крючок?
Бонд заерзал. Потом встал и решительно направился к дому, пересек
гаревую дорожку, поднялся по ступеням, и дверь захлопнулась за ним.
Он оказался в обшарпанной приемной. Серные пары здесь ощущались еще
резче. За железной решеткой стояла конторка, на стенах, в застекленных
рамочках, висели рекомендательные письма, аттестаты и хвалебные
рекомендации, в углу стоял шкаф с выложенными на полочках пакетиками. Над
ними была прикреплена табличка с неряшливо, от руки сделанной надписью:
"Возьмите с собой наш целебный набор. Лечите себя самостоятельно". На
стоявшей рядом подставке с рекламой дешевого дезодоранта красовался
перечень цен. Реклама гласила: "Чтобы из ваших подмышек дух шел как от
свежих пышек!"
Увядшая женщина с венчиком рыжеватых волос над узким лбом, с лицом
рыхлым как взбитые сливки, медленно подняла голову и посмотрела на него
сквозь решетку, ограждавшую конторку, оторвавшись от книжки с подобающим
названием: "История о настоящей любви".
- Чем могу помочь? - это был голос, предназначенный для чужаков, для
тех, кто не знал, за какие ниточки надо дергать.
Бонд с видом осторожного отвращения, как от него и ожидалось, сказал
в ответ:
- Я хотел бы принять ванну.
- Грязевую или серную? - свободной рукой (второй она придерживала
раскрытую книгу) женщина потянулась за пачкой билетов.
- Грязевую.
- Может, купите абонемент? Это будет дешевле.
- Нет, один билет, пожалуйста.
- Полтора доллара, - она положила перед ним розовато-лиловый билет и
придерживала его пальцем до тех пор, пока Бонд не положил на конторку
деньги.
- Куда мне теперь идти?
- Направо, - ответила она. - По коридору. Ценные вещи лучше оставить
здесь. - Она протянула Бонду большой белый конверт. - И не забудьте
написать свою фамилию.
Искоса она наблюдала за Бондом, пока он клал в конверт часы и мелочь.
Двадцать стодолларовых банкнот он оставил лежать в кармане рубашки.
Надолго ли? Он вернул конверт женщине.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
В дальнем конце приемной стоял низенький турникет, рядом с которым
были прикреплены две картонные руки с надписями "грязь" и "сера". Их
указательные пальцы были направлены, соответственно, вправо и влево.
Бонд прошел через турникет и, повернув направо, попал в сырой коридор
с цементным, плавно уходящим вниз полом. Спустившись по нему и пройдя
сквозь крутящуюся дверь, он оказался в длинной зале со стеклянным высоким
потолком и кабинами вдоль стен.
В зале было душно и жарко, пахло серой. Двое молодых, на вид не шибко
умных, парней, единственной одеждой которых были серые полотенца вокруг
талии, играли в карты за стоящим у входа столиком. На столике были две
наполненные до отказа окурками пепельницы и тарелка с грудой ключей. Один
из них, увидев Бонда, выбрал на тарелке ключ и протянул ему. Бонд подошел
и взял ключ.
- Двенадцатая, - сказал парень. - А билет где?
Бонд отдал ему розовую бумажку, и тот лениво махнул рукой в сторону
находившихся у него за спиной кабин, а головой кивнул на другой выход из
зала.
- Ванны принимают там.
Оба забыли про Бонда и вернулись к своей игре.
В обшарпанной кабине не было ничего, кроме сложенного полотенца, на
котором от частой стирки не осталось ни единой ворсинки. Бонд разделся и
обвязался полотенцем. Банкноты он свернул в тугой рулончик и засунул их в
карман пиджака, прикрыв носовым платком. Надеялся он на то, что сюда любой
мелкий воришка вряд ли залезет, если времени в обрез. Кобуру с пистолетом
он повесил под пиджак, вышел из кабины и запер за собой дверь.
Бонд даже представить себе не мог, что за картина ждет его в
процедурном помещении. Сначала ему показалось, что он в морге. Но не успел
он прийти в себя, как рядом с ним очутился толстый лысый негр с длинными,
обвисшими усами. Он оглядел Бонда с головы до ног.
- Что у вас не в порядке, мистер?
- Да вроде все нормально. Просто хочу попробовать, что такое грязевая
ванна, - ответил Бонд.
- Ладно, - сказал негр. - Сердце не барахлит?
- Нет.
- Ладно, тогда сюда.
Вслед за негром Бонд прошел по скользкому цементному полу к
деревянной скамье, стоявшей рядом со старенькими душевыми, в одной из
которых стоял облепленный грязью голый человек, а второй, с характерным
для боксеров приплюснутым ухом, поливал его из шланга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72