Не сойдет ли он просто с рельсов
на повороте? Не врежется ли всей своей массой прямо в них?
"Пушечное ядро" было уже всего в нескольких метрах.
Вдруг что-то вонзилось в землю у самых ног Бонда, а затем он увидел
вспышку от выстрела где-то на уровне кабины.
Еще одна вспышка, и еще одна пуля, ударив в рельс, с визгом ушла в
пустыню.
Еще три выстрела, но теперь Бонд уже слышал их за шумом, производимым
паровозом. Пули пролетели совсем рядом.
Бонд не стрелял. У него всего четыре патрона, и он знал, как надо ими
распорядиться.
В двадцати метрах от него паровоз, наконец, влетел на стрелку и со
страшным скрежетом, наклонившись так, что на насыпь полетели из тендера
дрова, вошел в поворот.
Раздался дикий визг металла, двухметрового диаметра колеса впились в
ржавые рельсы, перед Бондом сквозь искры и дым оказалась кабина, где
стоял, держась одной рукой за стойку, а другую положив на вентиль,
по-прежнему одетый в черный с серебром костюм, сам Спэнг.
Пистолет в руке Бонда сказал свои четыре веских слова. Мелькнуло
перекошенное, дернувшееся назад лицо гангстера, и черный с золотом паровоз
пронесся мимо, в сторону гор. Луч главного фонаря все еще разрезал ночные
тени, а колокол все еще звенел, но как-то грустно, видимо чувствуя свою
печальную судьбу...
Бонд медленно засунул пистолет за пояс и стоял, провожая взглядом
уносящийся, достойный миллионера, гроб с телом Спэнга... Дым из паровозной
трубы на миг закрыл луну.
Тиффани Кейс подбежала к нему, и вместе они смотрели вслед облаку
дыма и огня и слушали рождающееся в горах эхо от несущегося на встречу с
ними паровоза. Девушка невольно сжала руку Бонда, когда в одну секунду
"Пушечное ядро" скрылось за нагромождением скал. Теперь был лишь слышен
удаляющийся стук колес, да виден был отблеск огней.
Внезапно из-за горы взвился огромный язык пламени и послышался
страшный удар железа о камень, как будто где-то там натолкнулся на рифы
огромный океанский корабль. Потом земля вздрогнула у них под ногами,
раздался взрыв, а горы отразили в пустыню его эхо.
И наступила абсолютная тишина.
Бонд глубоко вздохнул, как будто пробуждаясь от страшного сна. Вот
какой оказалась кончина одного из Спэнгов, жестокого, склонного к
театральным эффектам, ударившегося в детство основателя банды Спэнгов. Он
создал для себя театр, в котором сам был актером, окружил себя театральной
бутафорией, был старым ребенком. Но это не мешало ему играть жизнями
других людей. И убивать.
- Пойдем отсюда, - настойчиво сказала Тиффани. - С меня хватит.
По мере того, как спадало напряжение, боль во всем теле вновь начала
давать о себе знать.
- Пойдем, - ответил Бонд. Он был рад, что его отвлекли от видения
перекошенного бледного лица в кабине удивительно красивого, черного с
золотом, бешено несущегося навстречу своей гибели паровоза. Голова у него
раскалывалась, и Бонд не был уверен, что сможет идти.
- Нам надо добраться до шоссе. Трудно будет, но идти надо, - произнес
он.
Три километра они одолели за полтора часа. У самого края дороги ноги
у Бонда подкосились, и он рухнул на песок. Теряя сознание, он подумал, что
Тиффани фактически принесла его сюда. Один, без нее, он наверняка
проплутал бы в зарослях кактусов, сбился бы с пути и сейчас лежал бы
где-нибудь в пустыне, ожидая, когда взошедшее солнце покончит с ним своими
жаркими лучами.
А сейчас его голова лежала на коленях у Тиффани, которая что-то
ласково говорила ему, вытирая пот с его лица подолом рубашки.
Время от времени девушка поднимала глаза и напряженно вглядывалась в
прямую как стрела полосу бетонной дороги, уходящей за горизонт, где в
первых лучах солнца уже дрожали волны теплого воздуха.
Так прошло больше часа, когда Тиффани вскочила, заправила рубашку и
вышла на середину дороги. Из марева к ним приближалась со стороны
Лас-Вегаса низкая черная машина.
Она остановилась прямо перед девушкой, и из окна высунулась голова с
орлиным носом и копной неряшливых светлых волос. Внимательный взгляд серых
глаз изучил ее в одно мгновение с ног до головы, затем обратился на
распростертое в пыли у дороги тело мужчины и вновь остановился на ней.
Потом, с заметным техасским акцентом, водитель дружелюбно сказал:
- Меня зовут Феликс Лейтер, мадам. Я к вашим услугам, но не совсем
понимаю, чем могу быть вам полезен в это столь прекрасное утро?

21. НИЧТО ТАК НЕ РОДНИТ, КАК РОДСТВО...
- И приезжаю я в город, и звоню моему другу Эрни Курео. Джеймс его
знает. А жена устраивает мне истерику: Эрни в больнице. Я еду туда, он мне
все рассказывает, и я понимаю, что Джеймсу может понадобиться
подкрепление. Прыгаю на своего вороного и пускаю его в галоп, а рассвет
застает меня неподалеку от Спектервилля, где, как я понимаю, мистер Спэнг
решил развести для утехи небольшой костерок, чтобы пожарить вкусного мясца
или чего-нибудь в этом роде. Ворота открыты, и я решил разделить с ним эту
трапезу. Однако, хотите верьте, хотите - нет, в городке я не нахожу ни
одной живой души, кроме парня со сломанной ногой и всякими там царапинами,
ползущего по дороге с целью удрать оттуда побыстрее. Но я гляжу - здорово
он похож на молодого балбеса по имени Фраско, про которого мне сказал
Эрни, что он один из тех, кто увез с собой моего дорого Джеймса. Паренек
был не в силах отказать мне в любезности поведать как тут все было, и я
решаю, что следующая моя остановка - Риолайт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72