– Правда.
Она прижалась к моей груди, изо всех сил стиснув пальцами рукава куртки.
– Это так… странно… я не могла и мечтать, а теперь…
– Вообще-то, благодарить надо не меня: я в исцелении участия не принимал, да и не мог принять.
Шиан замотала головой:
– Но без вас ничего бы не случилось!
– Она права, Тэл. Без тебя ничего бы не случилось, – улыбнулся Валлор.
– Лучше бы и не случалось! Этим девицам некуда деваться: с прежней службы их отпустили, а найти новую не так уж просто. Куда я их дену?
– Придумаешь.
– Тебе легко говорить, а я…
– А ты сейчас отцепишь красотку от своей груди и уделишь мне несколько минут для важной беседы, – непререкаемо заявил Заклинатель.
– Дверь!
– Что «дверь»?
– Верни на место!
– Вообще-то, я не запоминал структуру и…
– Верни, кому говорят! Иначе – никакой беседы!
– Как пожелает hhyde-o-hhies, – не допуская даже тень улыбки на лицо, поклонился Валлор. И вместе с обратным движением выпрямляющейся спины древесная труха вспорхнула в воздух, перемешиваясь, склеиваясь в волокна, сплетаясь… Чтобы снова стать дверью. Только цельной, а не сколоченной из досок.


***

Трактир мог считаться тихим лишь в силу довольного раннего времени суток, то бишь, полуденного. В неотягощенные празднествами дни посетителей и вовсе не было бы, но Зимник внес свою поправку: несколько загулявших еще с ночи горожан невнятно чему-то радовались в одном из углов полутемного зала с низким потолком. Мы, разумеется, заняли другой угол, подальше от любопытных глаз и ушей, и к разговору приступили исключительно после того, как подавальщица, доставившая к нашему столу эль и хладные останки капустного пирога, вернулась на кухню.
Не знаю, как мои спутники, а я заказывал еду и питье не для отвода глаз, и подтвердил намерения делом, жадно вгрызаясь в слегка размякшее тесто. Валлор, кажется, не обратил внимания на мое сражение с пищей, а вот Лаймисс наблюдала за поглощением пирога с заметным удовольствием, о чем и сообщила:
– Мужчина должен много и хорошо кушать. Особенно, когда ему нужны силы для восстановления здоровья.
Что она имеет в виду? Ах, уже успела добраться до моей раны… Быстрая девочка.
– Ничего, вот все восстановлю, стану клевать, как птичка, по зернышку!
– Проверим?
Она игриво улыбнулась и положила ладошку мне на грудь. Печать недовольно прислушалась к голосу чужого Потока, но, по некоторому размышлению, не усмотрела в нем враждебности и потеснилась, позволяя целителю делать свою работу. Прорезанные ткани и порванные сосуды вернулись к своему изначальному состоянию за считанные мгновения: я успел только выдохнуть и снова сделать вдох, а на следующем выдохе от раны не осталось и воспоминания.
– Вы настоящий мастер, hevary.
– Ну что вы! Я еще не заслужила права так называться. Нужно будет провести не одно восстановление нарушенных тканей, чтобы получить право проводить настоящие изменения .
Всматриваюсь в смуглое лицо Заклинательницы.
– Вы стремитесь именно к этому?
Она промолчала, предоставляя возможность ответа Валлору:
– Как и всякий «водник». Изменять, оставаясь в предначертанных пределах. «Каменщики» больше всего ценят незыблемость, «огневики» – безумную смену очертаний, «ветрогоны» – неощутимое, но непреодолимое влияние… Такова наша природа.
– Ваша природа.
– Тэл, как ни упирайся и ни отбрыкивайся, ты все равно остаешься одним из нас. И сопящий под столом пес – лучшее тому подтверждение.
М-да, пес. За которого пришлось сунуть в лапу хозяину трактира лишнюю монету.
– Думаешь, меня это вдохновляет?
Валлор вздохнул:
– Не думаю. Тебе, должно быть, очень трудно. Но судя по всему, ты справляешься!
– Справляюсь, еще как! Вот, посадил себе на плечи еще и двух девиц неизвестного происхождения… Кстати, о девицах: мне не нравится рассказ Ришиан.
– Мне тоже. Рисунок на камне… Я хотел бы ошибиться, но в этот раз не получится.
Верно. Не получится. Мы оба слишком хорошо знаем, откуда взялось изображение горы, переходящей в волну…
У Заклинателей не существует особых правил по выбору супруга: женщина начинает Танец, мужчина разделяет его, и наследственные особенности не имеют решающего значения. Когда-то давно, в самом начале Совет пытался следить за чистотой родовых линий, но после заметного угасания жизненной силы в потомках тщательно подобранных пар было принято решение: пусть соединяются достойные друг друга, а не назначенные сверху. Супруги должны быть примерно равны по силе, чтобы их дети не утрачивали многообразие оттенков дара, а наоборот, порождали в себе все новые и новые.
Но все равно, определенные традиции сложились сами собой. Так, к примеру, очень часто и охотно составлялись пары из любителей одной стихии, что вело к усилению способностей, правда, только при управлении либо огнем, либо землей, либо водой, либо воздухом. Пары из разных стихийщиков подбирались реже и старались следовать нехитрой детской считалочке: «Ветер вздымает волны, раздувает пламя, но замирает, встречая на пути скалу. Волны по песчинке уносят берег и убивают пламя. Лишь в окружении камней костер горит ровно и ярко». Говоря проще, мой несостоявшийся брак с Тайрисс, «огневицей», считался весьма удачным, а вот если бы я выбрал в супруги ту же Лаймисс, неизвестно, чем завершилось бы дело. Скорее всего, расставанием, потому что «водница» могла разрушить меня и понести убытки сама. Как, собственно, и произошло с одним из моих предков, тем, что когда-то тоже выбрал своей стихией землю.
Халлор встретился с Венадисс на каком-то из семейных праздников и влюбился. Позже начали ходить слухи, что прекрасная «водница» еще в первую встречу пробужденным зерном Хаоса начала разрушение души моего двоюродного деда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123