всё и всюду считать недостойным права на существование. Я тоже каждый день своей жизни больше сталкиваюсь с трудностями, а не с приятными сюрпризами, но в отличие от многих других бывших и настоящих знакомых, не заявляю: «Уничтожить!», а предлагаю: «Рассмотрим варианты».
– Вообще не вижу проблемы.
– Вот как?
– Вина этой женщины состоит только в том, что она появилась на свет. Но при этом ни ее желания, ни мнения никто не спрашивал.
– Она напала на мага, – мягко напомнил Заклинатель.
– После того, как маг явил собой угрозу для человека, в свиту которого она входила.
– Ты можешь это утверждать? – Заинтересованно сузились голубые глаза. – На каком основании?
– Все происходило на моих глазах.
– Оу! – протянул Валлор. – Значит, по-твоему, гаккар действовал исключительно для защиты хозяина?
– Да.
– Хорошо, второй пункт обвинений снимается. Но первый и третий остаются.
– Она не просила ее создавать.
– Охотно допускаю. Но она могла избрать другой путь. Если не желаешь жить чудовищем, всегда остается выход. В небытие.
Друг детства прав, как всегда. Не хочешь страдать, покончи со своими страданиями сам. Но это возможно далеко не в каждом случае. У меня, например, подобной возможности не было. И у Риш – тоже.
– Она была бы рада умереть. Но не могла принять на себя грех смерти своей единоутробной сестры.
– Осталась ради сестры? Любопытно.
– Тот, кто творил гаккара, не обратил внимания, что вместо одного зародыша воздействует сразу на двух, коверкая жизнь и одному, и другому ребенку.
– Так их еще и двое? – Изумился Валлор, а эхо потока, отправленного им в сторону Шиан для получения подтверждения услышанному, ноющей болью отозвалось в изгибах печати, настороженно шевелящейся в моей груди.
– Теперь понимаешь?
Заклинатель засунул большие пальцы под опоясывающий бедра ремень и качнулся с пяток на носки.
– Пожалуй, с первым пунктом я тоже не буду торопиться. Но остается пункт третий, – синева глаз снова внимательно смотрит на меня.
– Забудь.
– Невозможно.
– Разве он так важен?
– Более чем.
– Глупость.
– Традиция, доказавшая свою состоятельность.
– Насилие.
– Помощь.
– Не вижу надобности.
– Ты просто не способен ее увидеть.
– Не способен?
Валлор сощурил глаза, от чего их внешние уголки стали казаться не просто опущенными, а совсем сползли вниз.
– Конечно. Ты слишком рано… перестал быть.
Ага, значит, все упирается в мое происхождение. Да, я не добрался до заклинательского совершеннолетия, но почему это должно мне мешать понимать простые вещи? Ришиан не нужен управитель: сама прекрасно справляется с чувствами и мыслями, потому что смысл жизни для нее состоит не в истреблении людей, наделенных даром, а в защите и опеке сестры-близнеца – самого близкого существа, какое только может быть. Управители требовались во времена войн, для указания беспрекословно подчиняющимся убийцам цели. Надо ли говорить, что эту задачу исполняли Заклинатели, поскольку им гаккар ничего не может противопоставить из своего арсенала? Покорность и послушание – вот добродетели, угодные Валлору от женщины, вся вина которой состоит только в появлении на свет. И единственное, что может спасти Ришиан от гибели.
– Слишком рано? Да, наверное. Хочешь сказать, поэтому я не способен отличить необходимость от опасливой чрезмерности?
– Ты должен понимать: она нуждается в присмотре.
– Присмотр и полное подчинение – не одно и то же.
– Не одно. Но только управитель вправе сделать выбор.
– Неужели? У тебя уже есть кто-то на примете?
Заклинатель задумчиво опустил взгляд.
– Пожалуй. И насколько могу судить, он будет справедливым. Хотя жестким и требовательным – тоже.
– Ей не нужны надсмотрщики.
– Но может быть, необходим наставник?
– Она справится сама.
– Я так не думаю, – медленно и отчетливо проговаривая каждое слово, заключил Валлор. – К тому же, если гаккар не получает управителя, единственное, что остается…
– Нет.
В синих глазах мелькнуло досадливое удивление:
– Почему? Другого выхода не нашлось. Поэтому…
– Даже не пытайся.
– Запрещаешь?
– Прошу.
– У тебя нет права голоса.
– И все же. Если отказываешься выполнять просьбу, я…
– Ты?
– Я просто не позволю.
Валлор закинул голову назад, весело переглянувшись с потолком.
– Ты серьезно?
– Я разбужу печать.
– Ее сил не хватит, чтобы справиться со мной.
– А мне и не нужно справляться. Мне нужно всего лишь не пропустить.
– Надеешься справиться?
– Справлюсь, не сомневайся.
Насмешливое движение бровями:
– К тебе вернулась самоуверенность?
– Нет. Я уверен. Просто уверен.
– В себе? Слишком шаткий фундамент.
– Не только. Есть еще…
Рычание, раздавшееся из угла комнаты, где под стулом прятался Хис, прокатилось по стенам дома настоящей дрожью. Стекла окон звякнули почти испуганно, словно хотели убежать подальше от надвигающейся бури, да рамы не пустили. Валлор мгновенно развернулся в сторону новой угрозы, а я с опозданием вспомнил, что не могу приказывать зверушке, стало быть, если она пожелает разорвать Заклинателя на клочки, мне останется только смотреть на кровавую бойню. Аглис подери! Действительно, самоуверен донельзя. По-прежнему. И как быть? Хис почувствовал опасность? Теперь не угомонится, пока не устранит ее источник. Молиться о ниспослании покоя? Это идея. Но только кому?
Вечный и Нетленный, я не хотел! Вернее, хотел, но… Вовремя не одумался. Прости свое неразумное дитя и помоги не доводить начатое до греховного окончания. Я больше не могу ясно слышать тебя, но ведь ты по-прежнему способен проникать в каждое мое чувство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123