– Равновесие держит.
– Не упадет?
– Не должна. А кто она?
– Так, заходила проведать… По поручению знакомых.
– Старых?
– Новых.
Блондин приподнял левую бровь.
– Новых, говоришь?
– Иди в дом уже, а то совсем замерз! Вон, какое лицо красное…
– Красное?! – Кайрен мгновенно подобрался и азартно прищурился. – Я сейчас тебе покажу, как посылать «по дружбе» неизвестно куда неизвестно кого искать!


***

Однако, несмотря на высказанную угрозу, дознаватель сначала отправился на кухню, где разложил по столу мешочки с остро пахнущими травами.
Я, чтобы слегка утихомирить страсти, переведя разговор на другую тему, спросил:
– Знахарскую лавку ограбил по дороге?
– Почему ограбил? Попросил, и они сами все дали, – Кайрен осклабился в лучших традициях разбойного люда. Получилось смешно. Я даже хохотнул, но тут же вынужден был схватиться за грудь: все-таки, излишнее напряжение мышц мне пока еще не было дозволено.
– Вот-вот, похихикай еще у меня! Сейчас будешь лекарство пить.
– Какое?
– Которое я приготовлю!
Если кухарскими талантами мой жилец худо-бедно, но обладал, то насчет его способности целительствовать у меня имеются сомнения, и изрядные:
– Знаешь, тебе вовсе не нужно этим заниматься. Я как-нибудь сам поправлюсь.
– Испугался? – Он снова скорчил страшную рожу.
Признаюсь:
– Очень.
– Не бойсь! Травки мне тот парнишка всучил, чернявый, который тебя в лазарете пользовал.
Галчонок? Ему-то что неймется?
– Просил приглядеть, чтобы ты принимал отвар через каждые два часа.
– Вот еще!
Карие глаза сурово потемнели, и пришлось поспешно оправдываться:
– Я в том смысле, что тебе ведь некогда приглядывать, так что…
– А я и не буду.
– Правда?
Рано радовался. Кайрен взял первый по его разумению из мешочков и скучным голосом продолжил:
– Просто возьму с тебя слово, и все. Будешь пить, как миленький.
Не выдерживаю и прыскаю, уже не пытаясь прятать веселье. Блондин удивленно поднимает брови:
– Я сказал что-то смешное?
– Нет. И да. И не только сказал, но и сделал.
– Объясни.
Тон его голоса был на удивление ровным: ни обиженным, ни угрожающим. Именно таким задают вопрос, требующий немедленного ответа.
– Ты трогательно заботлив.
– Это тебя смешит?
– Веселит. Немного. Но должна быть причина… Расскажешь?
Дознаватель ссыпал несколько щепотей желто-бурой трухи в кружку, потом подкинул поленьев в плиту и водрузил на затейливо прорезанный железный лист ковш с водой.
– Будешь смеяться, но…
– Больше не буду.
Он поднял на меня недоумевающий взгляд:
– Я вовсе не сержусь.
– Знаю. Просто… Больновато мне пока смеяться.
– А, ты об этом! Так вот, будешь смеяться, но после того, как я поселился в твоем доме, мои дела пошли в гору.
– Неужели? Вдруг тебе только так кажется?
– Ни в коем разе! – Кайрен взгромоздился на кухонный стол. – Во-первых, то дело в Кенесали: после него вьер стала относиться ко мне лучше, чем раньше.
– Углядела в тебе толк?
– Перестала насмешничать, что неплохо было бы сделать и кое-кому другому, – шутливо огрызнулся дознаватель. – Во-вторых, благодаря тебе я засвидетельствовал свое почтение будущей наследнице престола. А без лишних хлопот обзавестись покровителями – полезное дело, не находишь?
– Кто ж спорит?
– И третье… – Тут он загадочно улыбнулся. – Опять-таки с твоей легкой руки, я, похоже, нашел совершенно замечательную женщину.
И когда успел, спрашивается?
– Вот про третье, пожалуйста, подробнее!
– С превеликой охотой! Ты меня куда отправил, стервец?
Непонимающе хмурюсь:
– В гостевой дом.
– А зачем?
– Посмотреть на состояние одного из постояльцев. С ним что-то случилось?
– С ним как раз ничего, если не считать ухода на одну из четырех сторон еще в последний день Ока.
Ну и новость.
– Он… ушел? Как?
– Своими ногами, – услужливо пояснил Кайрен. – Встал и ушел. Надоело лежать, наверное.
Скорп выздоровел? Но это возможно лишь в одном-единственном случае… Странно.
– Ты разговаривал с хозяином гостевого дома? Что он сказал?
– Честно говоря, мне было немного не до разговоров, потому что… Я, думая, что в той комнате нет никого, кроме, как ты утверждал, крепко спящего человека, разумеется, сразу вошел и… Получил такую затрещину, что невольно прослезился, вспомнив о тяжелой маминой руке. Ох, как она меня учила уму-разуму, кто бы знал!
– Затрещину? От кого?
– От самой прекрасной женщины, которую я когда-либо видел. Она такая… – Дознаватель мечтательно закатил глаза. – Такая горячая! В самый лютый мороз согреешься.
– Поэтому у тебя рожа до сих пор красная? – Догадался я. – И правда, рука у твоей красавицы тяжелая, но это скорее недостаток, чем достоинство.
– Да что рука! У нее такие… такие… – Запас восхищенных слов подошел к концу: остались одни впечатления и чувства, которые помогли Кайрену с помощью жестов описать фигуру неизвестной, занявшей оплаченную мной и отведенную под пребывание скорпа комнату. – И самое замечательное, она вдова!
Теперь понимаю воодушевление блондина: предыдущее любовное похождение завершилось печальным расставанием именно из-за наличия в треугольнике третьей стороны. Мужа. Э, а вода-то вскипела!
Спрашиваю, заливая травяную труху кипятком:
– Ты хоть рецепт помнишь?
– Чего?
– Сколько времени настаивать?
– А как вода потемнеет, можно пить. Но ты только послушай: у нее есть маленький домик в предместьях, она покупает у пастухов овечью шерсть и…
Кайрен углубился в описание завидных качеств своей новой избранницы, а я, тупо глядя на плавающие в кружке обрывки листьев и стебельков, думал, что делать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123