Дело в том, что…
Над нашими головами раздался грохот.
– Да сколько же можно!
Мюла выскочила из-за стола. Как вежливому гостю, мне полагалось бы дожидаться возвращения хозяйки, но истинному дарраджиту, чей образ я успешно примерил на себя сегодня, следовало презреть правила и удовлетворить разыгравшееся любопытство. К тому же, звук был от падения чего-то тяжелого и металлического: вдруг в дом забрались грабители, и женщине понадобится помощь и поддержка? Шучу, конечно. Помощи с меня немного, правда, в случае опасности могу позвать Хиса, терпеливо следующего за мной от дома к дому, а сейчас оставшегося на улице: не думаю, что каменные стены станут препятствием для моей зверушки…
Женщину я догнал уже на верхней площадке лестницы. Мюла сжимала кулачки, но больше умоляюще, чем грозно, и выговаривала угрюмому типу в овчинном полушубке:
– Не могли бы вы вести себя потише? Знаю, что не имею права требовать, но поймите: у меня гость, мы разговариваем и вовсе не хотим слушать, как вы гремите мебелью!
– Гость? – На меня зыркнули маленьким темным глазом, единственным на лице, вторую половину которого сеткой полос покрывали шрамы. – Так и занимайтесь гостем. Вот мне сказано носить, так я и ношу.
– Носите, никто вам не запрещает! Но не кидайте!
– Я и не кидал. Я поставил. Хлипкие сундуки нынче пошли…
Одарив нас откровением о несовершенстве новодельных предметов домашней утвари, коренастый мужичок грузно пошлепал по ступенькам вниз, к входной двери. Мюла обессиленно вздохнула, повернулась, заметила меня и смущенно пояснила:
– Каждый божий день он здесь гремит. Я уже устала слушать… Правда, сегодня вроде больше не должен показаться. Не волнуйтесь! Давайте вернемся и продолжим разговор, если вы не против.
– Разумеется, вернемся. Но если позволите… Что все это значит? Разве вы не хозяйка дома?
– Теперь уже нет. Я продала верхний этаж, иначе не смогла бы собрать денег на подати. Думаю, продам и оставшуюся половину: после смерти Юлара мне нет никакой нужды оставаться в городе. Поеду в имение, буду помогать отцу. У меня была надежда, что брат одумается и остепенится, найдет себе занятие, но раз уж так получилось…
– И давно продали?
– Да уж две ювеки назад.
Значит, деньги имелись, и парень нагло врал. Что ж, получил по заслугам. Может, кара и должна была быть менее жестокой, но боги сами решают, как наказывать.
– И что за человек теперь над вами живет?
Мюла пожала плечами:
– Пока никто не живет. Вроде слышались иногда по ночам шаги, но кроме слуги я больше никого не видела, а он приходит только днем, чтобы принести вещи.
– Каждый день?
– Да, почти каждый. Приносит по сундуку или по два.
– Почему сразу не приволочь все?
– Может, у него есть и другие поручения, – предположила женщина.
– Может быть.
– Он даже не забрал еще ключи от дверей: там осталось кое-какие безделушки, дорогие мне, как память, а я все никак не могу найти время перенести их вниз.
– Так в чем же дело? Давайте, я помогу!
– Правда? – Серые глаза просветлели. – Вам это не составит труда?
– Совершенно не составит. Показывайте, что за безделушки!
Она радостно позвякала ключом в замке и распахнула дверь, за которой начинался длинный коридор с низким потолком и лишенный источников света: того, что попадал из окна за нашими спинами, едва хватало, чтобы рассмотреть первые несколько футов пола. И того, что находится на нем.
– Ой, подождите, я схожу за свечами, а то споткнемся и носы расшибем!
– Да, разумеется…
Немудрено споткнуться: развалившийся сундук разбросал свое содержимое прямо у входа. Чаши, тарелки, подносы, ложки, вилки. Столовое серебро? Должно быть, семейные реликвии нового хозяина. Или не семейные. Я нагнулся и поднял две из рассыпанных по полу ложек. Мало того, что они существенно отличались формой, но на каждой был отлит герб. Свой собственный. Два разных. А вот на том блюде в вязи узора спрятался третий, непохожий на предыдущие… Больше похоже на добычу грабителей, навестивших несколько богатых домов и сваливших все в одну кучу. Но тогда почему здесь только серебро?
– Вот и я!
В коридор вместе с Мюлой впорхнуло пятно теплого желтого света. Женщина увидела серебряную посуду, кучей вываленную на пол, но вместо того, чтобы помечтать вслух о подобном приданом, только пожалела:
– Плохо, что сундук сломался. Пока все это снова соберешь, да уложишь, намаешься.
Милая, заботливая сестра. И лживый, бесчестный брат. Как в одной семье родились и выросли два совершенно разных человека? Чудны дела богов, воистину чудны!
После преодоления серебряного завала под ногами стало вполне чисто, и можно было перевести взгляд повыше. К примеру, на стены коридора, которые… Вечный и Нетленный! Что это?
С правой стороны по стене, от отметки на высоте моей груди к потолку протянулась металлическая полоса шириной в четыре ладони. Полоса серебра с неровными, но не обрубленными, а волнистыми плавными краями. Как будто кто-то приготовил расплав и вылил прямо на… На камни! Штукатурку содрали, обнажая кладку. Зачем могла понадобиться такая глупость? А вот зачем: чтобы металл без помех слился с каменной поверхностью. Да, именно слился. Припал, приник, запустил свои пальцы вглубь стены. Стал неотделим. Но добиться подобного результата способен только…
Провожу ладонью по шелковистой, словно полированной полосе. И печать, не прерывая сна, переворачивается с боку на бок. Здесь был Заклинатель. И он еще вернется сюда. Завершить начатое. Но что именно он собирался сделать?

Нить девятнадцатая.

Даже среди зимы
Могут расцвести цветы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123