Два биения сердца вполне достаточно, чтобы вся кровь оказалась отравленной и неспособной захватывать, удерживать и переносить поступающую извне Силу. Так что, маг вовсе не «отрезан» от Потока, а всего лишь лишен возможности им пользоваться. Возвращен к первородному состоянию, что означает… Очень любопытно. Вернуть прежнее, значит, упорядочить хаос, возникший вольно или невольно, а этим обычно занимается кто? Правильно. Заклинатели. Другие маги попросту не способны на такие подвиги. Следовательно, гаккары имеют какое-то отношение к моей бывшей родне. Забавно…
Ладно, речь о другом. Единственный способ остаться живым – остановить биение сердца, то есть, прекратить ток крови и изъять отравленные струи. В принципе, нет ничего невозможного, но сомневаюсь, что такое по плечу даже каждому десятому магу. Скорп, наверное, мог бы, но не знал о подобной тактике борьбы с гаккаром, а сейчас эти знания запоздали. Впрочем… Есть одна идея насчет выигрыша во времени. Надо ее обдумать хорошенько, а пока почитаю дальше.
Ага, нашел! Поскольку сам гаккар в некотором роде также является магом, ему не менее прочих необходима связь с Потоком, которая была бы невозможна, если бы… Если бы одновременно с ядом в соседней паре желез не вырабатывалось противоядие. Значит, все просто: нужно всего лишь напоить скорпа искомой секрецией. Но сначала придется найти и уговорить женщину, а это удается далеко не всегда…
– Почему ты до сих пор не спишь?
О, легка на помине! Женщина. Ливин. Лив.
Светлые пряди распущенных по плечам волос, прозрачно-зеленые, как нежная весенняя зелень, глаза, полянки веснушек по обе стороны от небольшого прямого носа, пухлые губы. Ну и пусть девушка ростом повыше меня, а в плечах лишь чуть уже: зато она живет в моем доме и согласна стать моей женой. Почти согласна.
Поверх ночной рубашки наброшен пушистый платок, наверняка, из пожиток Каулы: большой, шерсть некрашеная и не слишком ровно спрядена. Что поделать, моя матушка рукодельница еще та. Если взглянуть, в чем обычно щеголяю я… Нет, не буду вспоминать о грустном. Хотя бы потому, что появление в библиотеке Ливин заставило меня улыбнуться. Растерянно и довольно одновременно:
– У меня есть дела.
– Дышишь пылью?
Она проводит кончиками пальцев по пергаментному листу. Я слежу за движением ее руки, как зачарованный.
– Уже поздно.
– Я знаю. Поэтому тоже хочу спросить. Можно?
Лив кивает, продолжая дарить ласку книжной странице и заставляя меня ревновать. Но мне нравится испытывать ревность.
– Почему не спишь ты?
– Я спала. А потом проснулась, вышла за стаканом воды в кухню, увидела свет в библиотеке… Ты выглядишь очень усталым.
Наконец-то ее пальчики коснулись моей щеки! Как приятно…
– Что-то случилось, зайчик?
Зайчик? Это еще кто? А, вспомнил. Зверь. С длинными ушами. Нет, милая, я, скорее, ослик. Точнее, осел. Ослище.
– Я должен кое-что сделать. А потом сразу пойду спать, обещаю!
– Сразу?
Приоткрытые губы усмехаются. Это предложение? Могу спорить, да. Но я не могу его принять. Только не сейчас. Не сегодня. Мне нужен прилив крови совсем к другому месту, нежели…
– Да. Возвращайся в постель.
Кажется, Лив обижается: поворачивается и делает шаг к дверям. Эй, да ведь она же пришла, чтобы помириться! Какой же я олух!
– Подожди минутку!
Вскакиваю из кресла и нашариваю во внутреннем нагрудном кармане куртки заготовленный и совершенно забытый подарок. Застегиваю цепочку кулона под любезно приподнятыми светлыми локонами.
– Нравится?
– Очень красиво. Наверное, и очень дорого?
– Мне по карману.
Слышится смешок, тихий и ни капельки не обидный. Ливин поворачивается, ловко и незаметно для меня оказываясь в моих объятиях.
– Спасибо.
Она придвигается ближе, так, что я чувствую аромат молока и душистых трав, исходящий от нежной кожи. Щурится, словно тщательно рассчитывает дальнейшие действия, и берет в плен мою верхнюю губу. Отвечаю тем же, но сосредотачиваюсь на нижней и возвращаюсь к реальности, лишь когда мои пальцы начинают нетерпеливо путаться в складках ночной рубашки, стараясь проникнуть за полотняную завесу.
– Иди спать.
Ливин хмурится, как мне хочется верить, разочарованно. Но не уходит.
– Что-то хочешь спросить?
– Может быть, ты меня отпустишь?
М-м-м? Ах да, я же все еще держусь за крепкую талию.
Убираю руки:
– Извини.
– Вообще-то, твой поступок любая приличная женщина сочла бы несмываемым оскорблением, – сообщают мне, насмешливо и интригующе улыбаясь.
– Несмываемым? Совсем-совсем?
– Ну, возможно, имеются способы искупления подобной вины… – Задумчиво тянет Ливин. – Я подумаю.
– Надеюсь, наказание не окажется слишком суровым?
– Как знать.
Она уходит, на прощание подарив мне еще одну улыбку, после которой по-хорошему нужно было бы отправиться следом и…
Но я возвращаюсь к столу и к делам. Завтра мне предстоит большой день. Большой и трудный. Но к нему нужно еще подготовиться, чем и стану сейчас заниматься. А на личное счастье у меня еще найдется прорва времени. Наверное. Может быть.

Нить третья.

Отправляясь в бой,
Позаботься о щите
Для пути назад.


– Соден, прекрати ковырять ножом стол: кромку испортишь!
Старший из младших братьев поднял на меня растерянный взгляд:
– Ты же говорил, сталь хорошая и…
– Слышал поговорку: «Терпение и труд все перетрут»? Так вот, не выплавили еще ту сталь, которая с честью выдержала бы твой энтузиазм.
– А стола, значит, не жалко? – Уточнил юный хитрец, свято веря, что любой из возможных ответов будет ему на руку.
Угу. Размечтался!
– Если мне чего-то и жаль, то времени, которое тебе придется потратить, чтобы соорудить новый стол взамен поцарапанного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123