Не знаю. Все может быть. Но вряд ли она искренне желала того, чего добилась… Халлор довольно быстро утратил душевное равновесие: мог казаться спокойным и рассудительным, а в следующий миг взрывался необоснованным гневом. И однажды его поведение стало вызывать серьезные опасения. Спешно собравшийся Совет не нашел ничего лучшего, как отлучить безумца. Подобное решение почиталось вернейшим, потому что вдали от других Заклинателей, лишенный поддержки семьи, отлученный все больше и скоре сходил с ума, разрушая себя сам и погибая. Но никто не учел силы любви: Венадисс ушла вместе с моим дедом. Ушла в никуда, пропав в безвестности. Многие десятилетия о паре отлученных ничего не было слышно, и вот…
Рисунок на каменном медальоне. Горный склон, подмываемый волнами. Знак любви, знак, выбранный при заключении супружеского союза. Уже тогда он предсказывал крах, но случившееся затмило все мрачные предположения.
Где-то бродит Заклинатель, не имеющий представления о правилах или же, напротив, наученный им не подчиняться… Это грозит дурными последствиями. Очень дурными.
– Халлор?
– Его отпрыск. Хотелось бы верить, что единственный.
– По словам Ришиан, он плохо выглядит.
– Конечно, плохо! Ему же приходится все время бороться с хаосом внутри себя: где уж тут время и силы для заботы о внешности.
– Но его истинный возраст…
– Немногим за шестьдесят, я думаю. Халлора отлучили , когда твоему отцу было больше лет, чем сейчас Тэллору. Ты родился еще примерно через два десятилетия. Так что…
– Дядюшка в самом соку.
– Именно.
Валлор вперил угрюмый взгляд в миску с кусками пирога. Будь капуста чуть поживее, она бы убежала, честное слово!
– Что будешь делать?
– Сначала доложу Совету.
– А потом?
– Потом… – Он с силой зажмурил глаза, снова распахнул веки. – Потом возьмусь за исправление ошибок.
– Почему именно ты?
– Потому что Венадисс была моей бабкой.
В самом деле… По долгам предков всегда отвечает их потомок – последний в роду на момент объявления проступка. Но это означает…
– Я тоже участвую.
– Ты?!
– А кого прикажешь привлечь к ответственности? Тэллора? Попробуй. Я буду долго и громко смеяться!
– Тэл, ты не совсем понимаешь всю опасность, – осторожно заметил Валлор. – С безумцем невозможно договориться.
– Кто-то собрался устраивать переговоры? Лично я – нет. Только после того, как поймаем его и скрутим, не раньше!
– Ох… – он расстегнул ворот камзола. – Мне не нравится твое воодушевление.
– Знаешь, мне тоже. Но я лучше тебя понимаю, на что способен сумасшедший Заклинатель.
– Неужели? – Прищурились синие глаза.
– В конце концов, я сам едва не… Впрочем, оставим пока эту тему: hevary заскучала без нашего внимания.
Лаймисс улыбнулась, сделав вид, что польщена оказанной честью:
– Ваши дела важнее моей скуки, heve.
– И все же, пользуясь случаем, я хочу кое о чем вас расспросить.
– Буду рада помочь, – кивнула чернокосая голова.
– Вам, как женщине, это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было… В каком возрасте Заклинательница начинает по-настоящему чувствовать свою силу?
Темно-вишневые губы задумчиво выпятились.
– Есть незначительные различия, но чаще всего вскоре после первой кровопотери.
– То есть, лет в двенадцать-тринадцать?
– Да, примерно. Но проходит некоторое время прежде, чем ощущения из неосознанных и непонятных становятся настойчивыми и требовательными. Тогда появляются вспышки гнева, потребность в ласке, первая влюбленность… Очень тягостное время для родителей и наставников. Почему вы спрашиваете?
– Есть причина… А Танец? Когда он начинает приближаться к своему истинному виду?
– Ближе к совершеннолетию, конечно же. Лет с восемнадцати и далее, а до того больше похож на неуклюжие попытки пройти по канату, лежащему на земле.
Значит, есть еще немного времени: принцессе сейчас шестнадцать, и у меня в запасе около двух лет, чтобы… Чтобы что? Чему я могу научить Мииссар? Может быть, стоит довериться Валлору и все рассказать? Нет. Не сейчас. Пусть мой друг занимается внезапно объявившимся безумцем, а ее высочество и Империя подождут.
– К чему такие странные вопросы, Тэл?
– Любопытничаю. Нельзя?
– Можно, – соглашается Заклинатель. – Но насколько помню, даже в ранней юности ты никогда и ничего не делал просто так. Это тайна?
Смотрю в глубину синих глаз, не отводя взгляда.
– Не моя, Вэл. Извини.
– Как знаешь, – он пожимает плечами. – Я все равно сейчас обеспокоен другим.
– Да, этим родственничком… Он, должно быть, искусно прячется, если ухитрился вырастить гаккара без ведома Совета.
– И найти его будет непросто, – подводит итог Валлор.
– У тебя получится.
– Твоими молитвами, если только.
– Уповаешь на мой глас, достигающий божьих ушей?
– Если ты выпросил зверушку у Хаоса, неужели не уболтаешь кого-нибудь из небожителей?

Нить шестнадцатая.

Не хочешь слепнуть
В ярком свете истины?
Прикрывай душу.


– Вот, держи.
Кайрен протянул мне листок бумаги с несколькими строчками разновеликих букв.
Чему только учат писцов управы? Создается впечатление, что отдельно взятый этот, к примеру, вообще держит перо в судорожно сжатом кулаке… Ладно, разберусь в путанице закорючек.
– Спасибо. Прямо сейчас и отправлюсь.
– А не слишком ли много времени ты проводишь на ногах? – Поинтересовался блондин. – Помнится, лекарь велел тебе лежать и…
– Не жужжать. С той поры кое-что изменилось. Меня подлечили, к примеру, и я теперь совсем здоров.
– Да неужто?
Он не хотел верить. Пришлось расстегивать рубашку и показывать совершенно ровную и цельную кожу на месте ранения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123