Но мы говорили о другом. Скажите, hevary, что именно в человеке вы подчиняете?
Она ответила быстро:
– Течение мыслей.
Нечто подобное и предполагалось. Однако послушаем подробности:
– Сознание – сосуд, заполненный кристально чистой и изначально спокойной водой, а мысли – волны, бьющиеся о стенки сосуда. Но волны рождаются ветром, не правда ли? Вот и мой голос всего лишь ветер, вызывающий к жизни нужную волну.
Добавляю:
– И гасящий прочие?
Эльфийка согласно поводит бровями:
– И гасящий прочие. Не окончательно, разумеется, иначе тело перестанет существовать, потому что для жизни необходимы и те мысли, которые мы не можем заметить, как бы ни старались.
– Итак, первый порыв ветра…
– Переместил фокус внимания, подменил цель.
– Второй?
– Закрепил достигнутое, поглотил помыслы. А третий касался уже тела, а не разума.
Ну да. Третьим возгласом эльфийка велела разрядить арбалет. Хорошо, не в меня.
– Как понимаю, все было очень легко?
– О да! Если все внимание, внешнее и внутреннее, подарено одному предмету, нет никакой трудности в подмене этого самого предмета.
– Хотите сказать, если бы она была менее сосредоточена…
– Мне нужно было бы действовать чуть иначе и сильнее.
Интересно. Что же выходит? Чем больше мыслей крутится в голове, тем труднее подчинить человека? Потому что множество мелких волн беспорядочно и бойко плещется в сосуде сознания. Потому что… Слишком много Хаоса. Стало быть, магия эльфов зиждется совсем на ином принципе, чем, к примеру, магия Заклинателей: Поток не создается внутри, а берется извне – самый послушный и податливый, наделяется волей, затем среди подлежащих управлению течений выбирается наиболее близкое по свойствам, струи сливаются вместе, усиливаются и… Достигается желаемый результат – приручается чужой Поток мыслей. Отсюда следует вывод: легче всего управлять одержимыми или людьми, у которых в голове пусто. Вот и весь секрет. И похоже, эльфийка поняла, что он больше не является для меня секретом: вон как уставилась, почти грызет глазами.
– Последний вопрос. Вы многое рассказали о силе своего народа…
Немедленно вносится поправка:
– Многое, но не все.
– Конечно, но и сказанного достаточно, чтобы… Не оставлять в живых слушателя.
Молчим, смотрим друг на друга и улыбаемся. Конечно, она не станет убивать меня сейчас, сразу после того, как помогла выжить. Но кто поручится за будущее?
– Поэтому вы и были откровенны? Раз уж все равно собираетесь от меня избавляться?
– Этого я не говорила.
– Оставите в живых? Верится с трудом.
Она ласково улыбается:
– Все будет зависеть именно от труда. Вашего. Когда вы его закончите.
Намек, что я должен стараться? Или угроза? Разницы, в общем-то, никакой: и то, и то подстегивает. Вдохновения не прибавляет, но заставляет приложить усилия. Ладно, приложу. Попозже.
– С ней, – киваю в сторону убийцы, – можно осмысленно поговорить?
Эльфийка поджимает нижнюю губу.
– Простите. Я не могла предположить, что вы захотите устроить допрос.
– Собственно, не очень и хочу, но… Впрочем, забудьте: вряд ли она рассказала бы мне что-нибудь новенькое.
– Вы знаете, кем она послана?
Эльфийка – не вьер покойной управы, ей можно не лгать:
– Знаю.
– То есть, имена ваших врагов вам известны?
– Вполне.
– Так почему вы не уничтожите их? Почему медлите?
А и правда, почему?
Лилово-темные глаза глядят невинно, совсем по-детски. Но дети в своей решительности и простоте превосходят взрослых, верно? Первые ходы в уже сыгранных партиях были сделаны моими противниками. Непорядок. Пора поменять правила игры и самому бросить кости.
– Вы правы, hevary. Медлить дальше нельзя. Но я все же потрачу несколько минут на составление записки.
– Послание врагам? – догадалась эльфийка.
– Приглашение, – поправил я.
Она понимающе кивнула, на мгновение обнажив в улыбке зубы и доказав этим, что кровожадность присуща всем живым существам.
Так, где у меня листок бумаги и пристойное перо? На этом чернила засохли намертво – только отмачивать, а это слишком сильно затупилось… Нашел. Изысканных линий не добьюсь, но читаемо будет, а другого результата мне и не нужно. Приступим!
«Игрокам, с которыми я делил один стол поздней ночью в „Перевале“. Вы сделали уже два броска, стало быть, двое вышли из игры. Тому, кто остался: предлагаю решить все разногласия сегодня вечером. В Песчаном тупике после полночного звона. Я приду без помощников, вы – на свое усмотрение: как совесть подскажет».
Записка была сложена и запечатана воском первой попавшей под руку свечки, без узнаваемых оттисков и прочих отличительных знаков: кому надо, поймет. А я совершенно уверен, что возвращения убийцы ждут заинтересованные лица, стало быть, послание прибудет по назначению. Засунем женщине за пазуху, поглубже, чтобы не выпала… Все, готово. Можно отпускать.
Эльфийка, кивком ответив на мой приглашающий жест, поднялась из кресла и подошла к убийце, по-прежнему пытающейся что-то услышать. И услышала-таки! В отличие от меня, потому что на сей раз маленькое расстояние и менее эффектный итог влияния позволили вовсе обойтись без звукового сопровождения: воздух был просто выдохнут. Но женщина просияла лицом, будто снискала благодать божью, и со счастливо-глупой улыбкой направилась к выходу. Я проводил пришелицу до дверей (на некотором отдалении, разумеется: мало ли что) и почти минуту смотрел вслед уходящей, гадая, свалится ли она в сугроб или благополучно минует заснеженную аллею. Занятно, что Кайрена, как раз идущего навстречу несостоявшейся убийце, посетили те же мысли. По крайней мере, добравшись до крыльца, он с уверенностью профессионала заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123