е. в своем
содержании изъяты из действительного единственного становления, не причастны ему
(они причастны, как момент живого и живущего сознания созерцателя). (82)5
Символично это "и" начала первой сохранившейся (по авторской пагинации, восьмой
- тоже символично: восьмерка - число риторическое) страницы рукописи не только в
связи с заветной стилистикой, а вообще с точки зрения риторики согласия. Это "и"
соответствует розенштоковскому "Yes"6.
Общим моментом дискурсивного теоретического мышления (естественнонаучного и
философского), исторического изображения-описания и эстетической интуиции,
важным для нашей задачи, является следующее. Все названные деятельности
устанавливают
______________
5 Цифры в скобках означают страницы приводимой цитаты по изданию: Философия и
социология науки и техники. Ежегодник: 1984-1985., М., 1986. Кстати, может быть,
название бахтинской работы вынужденно связано с названием сборника?
6 См. О.Розенцггок-Хюсси. Речь и действительность. М., 1994. - С.194.
35
принципиальный раскол между содержанием-смыслом данного акта деятельности и
исторической действительностью его бытия, его действительно единственною
переживаемостью, вследствие чего этот акт и теряет свою ценностность и единство
живого становления и самоопределения. Истинно реален, причастен единственному
бытию-событию только этот акт в его целом, только он жив, полностью [?] и
безысходно есть - становится, свершается, он действительно живой участник
события-бытия: он приобщен единственному единству свершающегося бытия, но эта
приобщенность не проникает в его содержательно-смысловую сторону, которая
претендует самоопределиться сполна и окончательно в единстве той или другой
смысловой области: науки, искусства, истории, а эти объективные области, помимо
приобщающего их акта, в своем смысле не реальны, как это было показано нами. И в
результате встают друг против друга два мира, абсолютно не сообщающиеся и не
проницаемые друг для друга: мир культуры и мир жизни, единственный мир, в
котором мы творим, познаем, созерцаем, жили и умираем; мир, в котором
объективируется акт нашей деятельности, и мир, в котором этот акт единожды
действительно протекает, свершается. Акт нашей деятельности, нашего переживания,
как двуликий Янус, глядит в разные стороны: в объективное единство культурной
области и в неповторимую единственность переживаемой жизни, но нет единого и
единственного плана, где оба лика взаимно себя определяли бы по отношению к
одному-единственному единству. Этим единственным единством и может быть только
единственное событие свершаемого бытия, все теоретическое и эстетическое должно
быть определено как момент его, конечно, уже не в теоретических и эстетических
36
терминах. Акт должен обрести единый план, чтобы рефлектировать себя в обе
стороны: в своем смысле и в своем бытии, обрести единство двусторонней
ответственности и за свое содержание (специальная ответственность) и за свое
бытие (нравственная), причем специальная ответственность должна быть приобщенным
моментом единой и единственной нравственной ответственности. Только таким путем
могла бы быть преодолена дурная неслиянность и невзаимопроникновенность культуры
и жизни. (82-83)
Здесь Бахтин фактически отталкивается от традиции русской риторики в типологии
речи: описание родов и видов словесности. Термины рассуждение (у Бахтина
"дискурсивное теоретическое мышление"), изображение, описание можно найти
практически в любой учебной риторике XIX века. Эстетическая интуиция Бахтина
соответствует существенной роли эстетики или поэтики (как частной риторики) в
отечественной традиции.
Вообще эта стартовая эскапада направлена против классической риторики общего
места, отвлеченных от говорящего топосов и относится главным образом к ключевому
риторическому разделу - изобретению. Главная проблема возникает немедленно: как
рождается мысль? В качестве независимого от человека смысла, как данное
традицией общее место культурной области или как нечто единственное и конкретное
(в терминах Бахтина, поступок) ?
Тройственное разделение смысловых областей - наука, искусство, история - как-то
соотносится с типологией речи по Аристотелю: прошлое (история), будущее
(искусство), настоящее (наука); в некоторых трактовках наука и искусство могут
меняться местами, но общая соотнесенность этих видов словесности с классической
классификацией несомненна.
Христианская нераздельность и неслиянность, столь популярная в гуманитарных
науках в бахтинском изводе в последние десятилетия, тут пока еще остается дурной
в невзаимопроникновенности культуры и жизни!
37
Специальная ответственность и ответственность нравственная - эта дихотомия
начинает работать у Бахтина в Тетралогии7, когда специальная ответственность за
частные дисциплины отдается им масковым, но и реальным авторам, а нравственная,
но и специально риторическая ответственность, которая является общей по
отношению к гуманитарии в целом - в соответствии с единым предметом последней:
человек говорящий или человек действующий словом - общей риторике.
Каждая мысль моя с ее содержанием есть мой индивидуально-ответственный поступок,
один из поступков, из которых слагается вся моя единственная жизнь как сплошное
поступление, ибо вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный
поступок: я поступаю всею своею жизнью, каждый отдельный акт и переживание есть
момент моей жизни-поступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53