Обычно
элементы теоретические и эстетические слиты в этих концепциях жизни. Такова и
самая значительная попытка философии жизни Бергсона. Главный недостаток всех его
философских построений, не раз отмечаемый в литературе о нем, - методическое
нерасчленение разнородных моментов концепции. Методически неясным остается и его
определение философской интуиции, противопоставляемой им рассудочному,
анализирующему познанию. Нет сомнения, что в эту интуицию в ее фактическом
употреблении Бергсоном входит тем не менее в качестве необходимого элемента
рассудочное познание (теоретизм), это было с исчерпывающей ясностью вскрыто
Лосским в его превосходной книге о Бергсоне. За вычетом этих рассудочных
элементов из интуиции остается чисто эстетическое созерцание, с ничтожной
примесью, с гомеопатической дозой действительно участного мышления. Но продукт
эстетического созерцания также отличен от действенного акта созерцания и не
принципиален для него, отсюда и для эстетического созерцания неуловимо
единственное бытие-событие в его единственности. Мир эстетического видения,
полученный в отвлечении от действительного субъекта видения, не есть
действительный мир, в котором я живу, хотя его содержательная сторона и вложена
в живого субъекта. Но между субъектом и его жизнью - предметом эстетического
видения - и субъектом - носителем акта этого видения такая же принципиальная
несообщаемость, как в теоретическом познании. (91-92)
Эстетизация жизни как прием философского управления, а не только философского
созерцания достигла необычайной широты и глубины в СССР.
58
Это явление уже попало под пристальное внимание современной гуманитарии. Но это
post factum, a Бахтин угадал эту опасность in statu nascendi, вот что значит
масштаб риторического взгляда!
В содержании эстетического видения мы не найдем акта-поступка видящего. Единый
двусторонний рефлекс единого акта, освящающего и относящего к единой
ответственности и содержание и бытие-свершение акта-поступка в их
нераздельности, не проникает в содержательную сторону эстетического видения,
изнутри этого видения нельзя выйти в жизнь, самый акт-поступок этого видения не
проникает в содержание, эстетическое видение не превращается в исповедь, а став
таковой, перестает быть эстетическим видением. И действительно, есть
произведения, лежащие на границе эстетики и исповеди (нравственная ориентация в
единственном бытие). (92)
Бахтин исподволь продолжает работу русских риторик: дифференцирует роды и виды
словесности, позже он назовет это речевыми жанрами. Так, исповедь - вид
гомилетического рода речи как бы ответный проповеди: два жанра, на пересечении
которых лежит своеобразие стиля самого Бахтина16.
Существенным, (но не единственным) моментом эстетического созерцания является
вживание в индивидуальный предмет видения, видение его изнутри в его собственном
существе. За этим моментом вживания всегда следует момент объективации, т.е.
положение понятой вживанием индивидуальности вне себя, отделение ее от себя,
возврат в себя, и только это возвращенное в себя сознание, со своего места,
____________
16 Стиля в классическом его понимании как специфического способа выражения
человека, а совсем не стиля философствования (см. статью Н.К.Бонецкой в журнале
"Диалог. Карнавал. Хронотоп" - 1996. - ј1) - слово, сугубо неприменимое к
Бахтину.
59
эстетически оформляет изнутри схваченную вживанием индивидуальность как единую,
целостную, качественно своеобразную. И все эти эстетические моменты: единство,
целостность, самодостаточность, своеобразие - трансгредиентны самой определяемой
индивидуальности, изнутри ее самой для нее в ее жизни этих моментов нет, она не
живет ими для себя, они имеют смысл и осуществляются вживающимся уже вне ее,
оформляя и объективируя слепую материю вживания; другими словами: эстетический
рефлекс живой жизни принципиально не есть саморефлекс жизни в движении, в ее
действительной жизненности, он предполагает вненаходящегося, другого субъекта
вживания. Конечно, не нужно думать, что за чистым моментом вживания
хронологически следует момент объективации, оформления, оба этих момента реально
неразделимы, чистое вживание - абстрактный момент единого акта эстетической
деятельности, которого и не должно мыслить в качестве временного периода;
моменты вживания и объективации взаимно проникают друг друга. Я активно вживаюсь
в индивидуальность, а следовательно, ни на один миг не теряю себя до конца и
своего единственного места вне ее. Не предмет мною пассивным неожиданно
завладевает, а я активно вживаюсь в него, вживание мой акт, и только в этом
продуктивность и новизна его (Шопенгауэр и музыка). Вживанием осуществляется
нечто, чего не было ни в предмете вживания, ни во мне до акта вживания, и этим
осуществленным нечто обогащается бытие-событие, не остается равным себе. И этот
творящий новое акт-поступок уже не может быть эстетическим рефлектированием в
его существе, это сделало бы его внеположным поступающему и его ответственности.
Чистое вживание, совпадение с другим, потеря своего единственного места в
60
единственном бытии предполагают признание моей единственности и единственности
места несущественным моментом, не влияющим на характер сущности бытия мира; но
это признание несущественности своей единственности для концепции бытия
неизбежно влечет за собой и утрату единственности бытия, и мы получим концепцию
только возможного бытия, а не существенного, действительного, единственного,
безысходно реального, но такое бытие не может становиться, не может жить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53