Быть
королевской шлюхой означало просто одно: быть человеком, который делает
за короля «грязную работу», независимо от того, что непостоянный повелит
ель пожелает время от времени.
Сейчас его глаза возвратились к девушке, молча стоящей перед ним.
Она была так не похожа на тех, кого он когда-либо знал. С первого дня, когда о
н увидел ее, он осознал, что она была настоящей, без фальши или лживых увер
ток. Хотя она могла иметь свои скрытые глубины, они не были ни злонамеренн
ыми, ни корыстными, но появились от страдания и одиночества, а не от обмана
. Он понял, что у нее чистое сердце, такое чистое и настоящее и полное возмо
жностей, какими были его цыганские поля, и что оно уже было отдано мужчине
, который его не заслуживал! Этому воплощению обмана и странной неискрен
ности. Адаму Блэку.
Всеми правдами и неправдами или в той манере, какая будет необходима, он б
удет ухаживать за ней и добьется ее. Он заставит ее увидеть ошибку в ее пов
едении Ц что она отдала свое сердце неподходящему человеку.
Она была скрыта капюшоном одновременно от него и для него, до тех пор, пока
она не научится снова видеть этим чистым сердцем, которое спряталось в у
крытие. Он разбудит его, встряхнет его и заставит его выйти наружу и снова
взглянуть на мир. И когда она научится видеть его таким, какой он на самом
деле, тогда она снова увидит его своими глазами.
Эдриен стояла неподвижно в неуверенности. Это было странно Ц знать, что
он находится в комнате, но не знать, где или что он делает. Он мог стоять пер
ед ней даже сейчас, его тело обнажено и блестит в свете масляных ламп. Она
воображала его, освещенного мягким светом свечей. Она любила камины и фа
келы этого века. Что за романтика в том, чтобы жить и дышать под флуоресцен
тными огнями ее собственного времени?
Она сожалела о том, что капюшон лишил ее возможности видеть его, но решила
, что это к лучшему. Если бы она могла видеть его, это значило, что он мог бы в
идеть ее глаза, и они несомненно выдали бы ее заинтересованность, если не
ее готовность.
Она почувствовала шепот ветерка. Он был слева от нее? Нет, справа от нее.
- Первый раз Ц для того, чтобы стереть все твои воспоминания о другом мужч
ине.
Он кружил вокруг нее. Ее сердце оглушительно стучало. С любым другим мужч
иной, невозможность видеть ощущалась бы как угроза, но не с Хоком. Потому ч
то не смотря на его ярость, он доказал, что он благороден до мозга костей. О
на знала, что хотя он ослепил ее, он сделал это в попытке завоевать ее любо
вь и доверие Ц а не для того, чтобы доминировать и подчинить ее. Не было ни
чего угрожающего в том факте, что он закрыл ее глаза для себя; он открыл ее
сердце с помощью его шелкового капюшона. Ее неспособность видеть обостр
ила другие ее чувства до совершенного состояния.
Когда его рука погладила ее стройную шею, она проглотила вздох удовольст
вия.
Хок продолжал кружить вокруг нее; подходя к ней сбоку, затем сзади, и, каза
лось спустя вечность, спереди. Ее уши напряженно улавливали его передвиж
ения, ее тело вибрировало от напряжения, удивления, ожидания.
- Второй раз будет для обучения. Я буду обучать тебя тому, что означает быт
ь любимым таким мужчиной как я. Это будет то, что ты никогда не забудешь.
Его дыхание овевало ее затылок, его пальцы подбирали ее свободно свисающ
ие волосы. Она могла слышать только прерывистое дыхание Ц она не была ув
ерена, его или ее. Она застыла от прикосновения его руки к изгибу ее будра,
ощущая себя так, как будто через ее тело прошел мощный разряд электричес
кого тока.
- В третий раз я надену путы и поводок. Я обещаю, что в этот раз приедет конец
твоему сопротивлению.
Он провел пальцами по ее шее, по ее грудям, от одного соска до другого, зате
м вниз по ее упругому животу. Его легкая ласкающая рука проскользнула ме
жду ее ног и выскользнула, оставив после себя болезненный голод.
- Но в четвертый раз, ах, в четвертый раз, когда я услышу твои сладкие крики,
этот раз будет для меня, девушка. За ожидание и за голод и за агонию желани
я обладания тобой. Только для меня.
Его руки были на ее плечах, сдвигая вниз шелк ее платья по ее коже. Расстег
ивая одну за другой маленькие жемчужные пуговки на ее затылке чем-то пох
ожим на… зубы? Ох! Его язык пробежался по чувствительной коже ее затылка, з
атем двинулся еще ниже.
О небеса, это чувственное прикосновение его языка может привести ее к ок
ончательной гибели. Шершавый бархат его языка проследовал полностью по
ее позвоночнику, затем еще ниже. Она задрожала.
Ее колени ослабли, она молча пошатнулась. «Ты не должна издать ни звука», -
напомнила она себе. Ни одного одобрительного звука, во всяком случае. Тол
ько протестующие.
И когда она была уверена, что она не сможет хранить молчание ни одной секу
ндой больше, он отошел от нее, и она ощутила легкое движение воздуха от его
перемещения. Она повернулась, пытаясь молча выследить его.
Ее платье на спине было расстегнуто, ее кожа была влажной от его поцелуев.
Она ждала в безмолвном предвкушении. Где же он ?
Здесь , подумала она, когда внезапно ощутила, как он ухватился
за ткань ее платья. Он стянул платье вниз и оно в шелесте шелка упало на по
л. За ним последовала сорочка, и затем на ней остались только чулки, кружев
ной корсет и туфли.
Хок был благодарен тому, что она ослеплена капюшоном и не могла видеть ка
к дрожат его руки, когда он опустился на колени и медленно снимал ее один ч
улок, стоя на коленях перед ней и скатывая его вниз дюйм за дюймом. Он покр
ывал благоговейными поцелуями всю ее длинную шелковистую ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106