"Что это со мной?" - размышляла она, пока они вдвоем
торопливо проходили безмолвными и пустынными коридорами замка. Ее не
покидало ощущение того, что она заживо похоронена в огромном, древнем
мавзолее или гробнице, и только редкие факелы на стенах напоминали о том,
что внутри мрачных стен замка все еще продолжается какая-то жизнь.
"Будь настороже! - напомнила она себе. - Ты вот-вот встретишься с
самым сильным из своих врагов". Однако сонный дурман не проходил; Норисса
принялась тереть глаза, но от этого ей стало только хуже. Глаза заболели,
и перед ними заплясали неуловимые черные пятна, так что Норисса вынуждена
была остановиться и прислониться к стене, ожидая, пока черные пятна
пройдут. Все это время Илла шепотом умоляла ее поскорее двигаться дальше.
Когда наконец они снова тронулись в путь, Норисса попыталась запомнить
маршрут, но после нескольких поворотов в одинаковые каменные коридоры она
сдалась. Чувство неустойчивости и отсутствие равновесия изрядно ее мучили,
и она ощущала себя как загнанный ярья, прижатый охотниками к краю обрыва.
Мысли ее метались то туда, то сюда, и каждый шаг грозил опрокинуть ее в
темную пропасть. Только отрешившись от этих мыслей, могла она двигаться
вперед, и пока она думала только о том, какой ногой шагать, все шло
хорошо.
Предупреждение снова пронзило ее мозг. Сопротивляйся! Неужели ты
смиренно пойдешь навстречу гибели? Но общее равнодушие заполняло ее
целиком и успокаивало, заглушало этот голос. "Если ты ни о чем не
беспокоишься, - нашептывало оно, - то ничего и не потеряешь". Тем временем
они поднялись подлинной лестнице и достигли широкой площадки, в дальнем
конце которой была единственная массивная дверь.
Илла осторожно постучалась, и дверь тут же растворилась. Комната,
открывшаяся за дверью, была ярко освещена огнями множества свечей в
подсвечниках. В глубоком и высоком камине весело пылал огонь, и его
оранжевые языки тысячекратно отражались в золотой и серебряной инкрустации
резной мебели. Бледно-лиловые занавеси на окнах были подбиты внизу
ярко-алой тканью, точно такое же покрывало закрывало постель. Воздух в
комнате был теплым, насыщенным опьяняющим ароматом толченой серильи.
И Норисса сразу поняла, что эта комната принадлежит женщине,
наделенной властью и могуществом.
"Это должна была быть моя комната".
На этот раз ей удалось кое-как справиться со своей апатией и собрать
воедино оставшиеся у нее крохи решимости. Она не покажет своего страха
перед этой женщиной! Время для решительной схватки настало, и она должна
постараться победить.
С высоко поднятой головой Норисса шагнула в комнату.
Фелея сделала ей навстречу несколько шагов, простирая вперед руки и с
теплотой в голосе приветствуя ее:
- Норисса! Добро пожаловать, милое дитя!
Она замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась, так как Норисса
продолжала хранить молчание. Вздохнув, Фелея сложила руки перед собой,
опустив их на темно-лиловую юбку своего платья.
- Как много в твоем упреке от моей сестры... - она горестно покачала
головой.
- Сестры, которую ты убила! - нарушила молчание Норисса и услышала,
как Илла задохнулась от страха. Служанка, которая открыла им дверь,
задрожала. Норисса удивилась, откуда в ней взялась подобная дерзость, и
приготовилась встретить гнев Фелеи, но ее тетка только отвернулась, слегка
прикусив губу.
- Это не я так решила, - промолвила она через плечо. - То, что
Бреанна украла у нашей семьи, необходимо было вернуть любой ценой.
- Украла! - вырвалось у Нориссы.
Фелея кивнула, медленно поворачиваясь к Нориссе. Слезы, которые она
не старалась скрыть, блестели в ее лиловых глазах.
- Тебе не довелось знать ее с этой стороны. С самого детства она
жаждала только лишь могущества Знака Драконьей Крови - это тот амулет,
который ты носишь - жаждала превыше всего. Наш дед был избран г'Хайном
вместо нее. Я видела, как она росла, и эта воображаемая обида выросла
вместе с ней и превратилась в ненависть.
Слова Фелеи оглушили Нориссу, и она смогла только неистово покачать
головой в знак того, что она не в силах поверить...
- Прости меня, Норисса, - тон Фелеи был умоляющим, - я понимаю, что
согласиться с этим откровением очень непросто. Наверное, я - скверная
хозяйка. Проходи и присядь, и я отвечу на твои вопросы.
Норисса позволила подвести себя к креслу. За спинкой кресла в стене
был целый ряд слегка приоткрытых окон, сквозь которые проникал в комнату
прохладный ночной воздух. Норисса погрузилась в подушки возле Фелеи. Илла
вместе со служанкой Фелеи проворно сняли с ее ног сандалии, и Илла
подставила под ее ступни небольшой обитый войлоком аакиет - каменную
жаровню с углями. Потом ноги Нориссы укрыли теплым пледом и обеим подали
подогретое вино. Сделав свое дело, обе служанки удалились.
Некоторое время Норисса просто сидела, наслаждаясь теплом аакиета,
берясь с собой, чтобы не выпить вино, которое обещало ей скорое забвение и
защиту от сердитого жужжания мыслей в голове. Затем она вспомнила, кто и
почему сидит возле нее. "Идиотка! - выбранила себя Норисса. - Сидишь и
дремлешь над своим вином, тогда как каждую минуту тебя могут прикончить".
Отставив кубок с вином, она взглянула в лицо Фелеи.
- Я не верю твоим обвинениям против моей матери.
Фелея кивнула, и ее золотистые волосы зашуршали по шелку платья.
- У тебя доброе и справедливое сердце, и поэтому ты, конечно, не
поверишь ничему подобному, сказанному за глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136