Особняк принадлежал городскому прокурору. В окрестных
домах жили тоже не последние люди в городе, поэтому виноватых
искать было непросто и отнюдь небезопасно.
Сроки поджимали, а Соломан подвернулся как нельзя более кстати:
две ходки за ним были -- мелкая кража и хулиганство. Тот факт,
что он всю неделю, включая злополучную ночь, провел за городом в
веселой компании, следователей не смутил: взяли под арест и стали
требовать признания. Но несчастный Соломан оказался крепким
орешком: его били и пытали несколько месяцев подряд, прежде чем
он сломался и дал необходимые показания. На суде его криков и
объяснений никто уже не слушал -- пятнадцать лет на жестком
режиме. Дали бы и больше, поскольку девочка умерла, но в районе
вновь произошел подобный случай, в то время как у
подследственного Соломана было железное решеточное алиби, которое
не мог опровергнуть даже самый изобретательный следователь.
Запахло скандалом, поэтому суд, прокурор и казенный адвокат
утрамбовали процесс в один день. Так Соломан оказался в Эльдорадо
(С приходом Ларея и сама зона поменяла название, "Аргентиной" по
привычке ее называли только лягавые, а сидельцы старались не
ошибаться в названиях, себе дороже).
Гек сидел на табуретке посреди сушилки и внимательно слушал
рассказ Соломана. За его спиной стояли двое зырковых -- из его и
местного барака, а также трое местных угловых. Гек сам задавал
вопросы, не препятствовал и остальным. Примерно через час он
оглянулся на ребят, как бы испрашивая разрешения -- все замерли
-- и подвел итог:
-Мы проверим. Но помни, Соломан, если ты наврал нам --
пожалеешь. Это тебе только сейчас кажется, что хуже не бывает
кары за предполагаемый проступок... Бывает, уверяю тебя.
Некоторое время потом ты будешь жить и горевать, что смерть не
приходит так долго. Не передумал?.. Хорошо. Выделить ему
отдельную шконку и место за столом. И посуду. Но поодаль от
"птицефермы", чтобы ни вы, ни он -- не зашкварились. Работы не
давать, без причин не трамбовать. Расходимся.
Через месяц примерно из Иневии пришел подробный отчет. Гек опять
пришел в сушилку, все так же стояли за ним местные авторитеты,
только робы на всех были зимние -- в мае градусник стабильно
показывал около тридцати ниже нуля.
Соломан, бледный как полотно, мял в руках шапку и старался, чтобы
не заметно было, как у него трясутся руки. Мутный и едкий пот
стекал с низкого лба на нос и щеки, но он не смел утереться и как
завороженный смотрел на Ларея.
-Я уже изложил все парням, посоветовался... "За чужого парится"
-- так сообщили мне люди, которым я доверяю. Ты невиновен,
Соломан...
За спиной забулькало. Гек не глядя протянул руку, подхватил
стакан с коньяком, встал.
-Выпей. Отныне ты равен другим. Живи, работай, сиди спокойно...
трудилой.
У Соломана достало сил не расплескать коньяк, он выглохтал целый
стакан в считанные секунды, замер и вдруг из глаз его побежали,
сливаясь со струйками пота, слезы. Соломан повернулся -- стакан
выпал -- и спотыкаясь побежал из сушилки: позорно взрослому
мужчине плакать на людях... Гек извиняюще развел руками, поднял
стакан.
-Подыщите ему по специальности -- вроде он сапожник...
...Следы привели к городскому же прокурору: сынок его забавлялся
таким манером. В принципе Гек мог поднапрячься и сбить с Соломана
приговор, вопрос лишь усилий и денег, но это уже проходило по
совсем другим закоулкам морали и милосердия; и без того
расследование влетело Геку в сотню тысяч с гаком. Гораздо
перспективнее было взять на крючок прокурора и подлого его
сынка-ублюдка...
А теперь уже дело к весне идет, баба ждет, мышцы ноют, головушка
на волю просится... Осталось-то сидеть всего ничего, меньше
полутора лета...
-Туман, сегодня подойдешь к Ассирийцу, пусть прекратит шапку
снимать. Да без рукосуйства, словами внятно объясни, что я ему не
вертухай и не церковь... Куда порыл?.. Позже скажешь, перед
ужином и не при людях.
Сзади опять послышался топот: на всех парах за Геком и его свитой
бежал Бенни Шип, угловой из их барака.
-Ларей... Фу, отдышусь... Ларей, слушай! Пригнали "коня" с
воли, но не по правилам. Там "язычок". Говорят -- срочно, лично в
руки. Очень срочно!
-Давай сюда. -- Гек взял бумажный рулончик, развернул.
"Малоун погиб. Автокатастрофа. Тони."
Гек стоял и потрясенно глядел в пространство. Столько раз он в
мыслях представлял, как он встретится с Малоуном, как поедут они
в китайский ресторан и будут трепаться о том, о сем, о пустяках,
никак не связанных с делами. А Малоун будет тарахтеть, помиинутно
утирая пот с толстой шеи и при первой же возможности совать ему
фотографии дочери и жены... Вот тебе и компьютеры... Кому он мог
помешать, смешной коротышка Джо Малоун... Как же так... Ну почему
не живется хорошим людям на белом свете?..
Горькие мысли Гека дали сбой, проступила реальность: сырой
ветерок толкал в ноздри запах прелого с опилками снега, свербил
уши подвывающий голос Шипа...
-Ты что, что ты, Ларей! Сказали -- срочно, я не при чем... Гад
буду -- ничего не знаю! -- Шип втянул голову в плечи, как
распоследний фитиль, не смея отвести от Ларея ужасом наполненных
глаз: Гек, оказывается, все это время смотрел на него. Свита
ничего не понимала, их тоже прихватило холодком страха -- Ларей
привык убивать провинившихся и в куда более благодушном
настроении, а уж в таком состоянии давно его никто не видывал...
Сейчас мигнет и от Шипа только потроха останутся, видимо косяка
мощного спорол парняга...
-Да нет, все нормально, Бенни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154