Ему разрешили книги и Гек принялся
читать и делал это по собственной методе: что под руку попадет.
Поначалу больше чем на четверть часа его не хватало, но
постепенно привычка восстановилась и буквы уже не рябили и голова
не кружилась.
А потом замелькали вагонзаки и пересылки, словно вознамерились
устроить Геку ознакомительную экскурсию по тюрьмам и зонам
страны. Полтора месяца попали на сюзеренский централ,
всколыхнувший в Геке множество дорогих его сердцу воспоминаний.
Всюду впереди него катилась глухая слава таинственного узника,
приправленная фантастическими домыслами и слухами. Сидел он либо
в одиночках, либо с кряквами, которыми всенепременно встречала
его очередная пересылка и Гек решил пока не объявляться, помня
свои права на это и заветы ванов.
-Зона ржавая, честняк и трудилы, ну и обиженка, могут
оставаться, остальные пробы -- дальше. -- Такими словами встретил
их этап прямо на железнодорожной станции Хозяин зоны в чине
полковника. Гек дернулся было туда, но ему преградили путь и
запихнули опять в купе, где он ехал в королевском одиночестве.
Однако и путешествия заканчиваются рано или поздно: наконец
шестнадцатая дополнительная согласилась на нового сидельца и Гек
поднялся на нее после недели карантина.
ГЛАВА 4
Букет составлен.
Цветочный одр, как всегда,
Гостеприимен...

"Шестнадцатая доп. два" -- ни то ни се, если взвесить ее на
пробу. Ржавые не имели здесь реальной власти, не собирали отсюда
в общак, хотя и не объявили ее проклятой и б...кой, и скуржавые,
царившие здесь когда-то, вроде как обошли ее стороной. Со
скуржавыми было дело: в начале семидесятых замордованные фратцы,
трудилы, взбунтовались и сокрушили скуржавую власть, но свято
место пусто не бывает -- шишку взял актив из трудяг. Но зона была
бедная, работы на всех не хватало, с Хозяина продукцию
спрашивали, но как-то вяловато (ведра двенадцатилитровые тачали
для армии -- устаревшего образца, трубки для противогазов, --
никто их не отменял, но никто в войсках их и не требовал) --
потому и предпосылок для закручивания гаек с целью выбить из
сидельца выполнение производственной программы не было. А значит
и актив был дрябленький и от нетаков особой силы духа не
требовалось. Однако в оперативных отчетах зона числилась
"активной" и свободной от влияний преступных проб, поэтому-то
Гека сюда и определили, в здоровый, так сказать, социальный
организм. Компона сделал было последнюю попытку -- упечь
ненавистного Ларея в скуржавую цитадель, на мрачно знаменитый
"Первый спец", но не любит начальство, когда их поучают
проштрафившиеся неудачники и Гека определили сюда, на одной почти
широте с Бабилоном, чуть южнее, но на четыреста километров
восточнее.
Зона была невелика -- меньше полутора тысяч сидящего народу,
вдалеке от городов, если не считать поселка вокруг зоны для
вольных и семей военнослужащих.
Промзона примыкала вплотную к жилой, состояла из обширной
территории, двух основных цехов, вспомогательного
инструментального участка, кочегарки, парника для господ
офицеров, гаража и складских помещений для готовой продукции и
комплектующих.
Раньше был и свинарник, опять же предназначенный не для
сидельцев, а для обслуживающего персонала, но хрюшки дружно
дохли, поощряемые завистливыми узниками, и начинание завхоза
почило в бозе.
Жилая зона насчитывала шесть длинных одноэтажных жилых бараков,
чуть в стороне -- выгороженный "колючкой" в отдельный участок --
БУР, для борзых и нерадивых, за бараками -- клуб, кубовая и еще
одна маленькая кочегарка при ней, рядом с клубом -- в одном
двухэтажном здании -- пищеблок и санчасть, за ними
административное, также двухэтажное здание -- Контора. Штрафной
изолятор расположился как всегда: между двумя ограждениями из
колючей проволоки, на территории "запретки".
Гека отвели в первый барак в первую секцию. В каждой секции,
рассчитанной на сто двадцать восемь постояльцев, имелись
свободные места для вновь прибывших и было этих свободных мест
немного. Все они располагались в крайних секторах, ближе ко
входу. Впрочем, и тут были различия: с западной стороны на стенке
углем была изображена голая женская задница под короной и
червонный туз -- верный признак того, что здесь живет каста
опущенных, а в двух недозаполненных восточных секторах, видимо
проживало социальное "дно" -- никем не уважаемые, но пока еще
полноправные сидельцы, не попавшие в разряд неприкасаемых.
Дневальный шнырь снял шапку перед унтером и встал по стойке
смирно. Это сразу не понравилось Геку, но он молчал, с
любопытством осматриваясь по сторонам. Нар не было -- стояли
простые панцирные кровати в два этажа, возле каждой тумбочка.
Кровати выстроились в два ряда. В проходе между рядами -- два
длинных стола со скамейками -- человек на десять каждая. Куревом
почти не пахло, значат курят в умывалке или в туалете. В торце с
окошком выгорожены две секции -- одна одеялами, другая вагонкой.
Вагонкой, вероятно, каптер отделился с благословения отрядного
начальника, или маршал барачный, а одеялами -- элита, нетаки,
либо актив. Дальше дверь -- наверняка в сушилку.
Унтер ушел. Шнырь испытующе глянул на Гека:
-Что стоишь -- ищи себе место, где свободно. Вон в том краю --
девочки обитают. Чтобы ты не перепутал на всякий случай (можно
как угодно понять -- не придерешься). Наши вернутся через час, а
то и раньше -- вот-вот съем объявят, а идти близко.
-Не горит, здесь подожду. -- Гек уселся за стол, ближайший к
торцу и каптерке, достал книгу и погрузился в чтение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154