..
Унтеры -- тоже не железные: время от времени они устраивали
перекур, утирали пот с разгоряченных загривков и щек, отдохнув --
опять принимались за Гека. Потом их выдернули наверх к
начальству. Целый час их не было, за это время Гек слегка пришел
в себя, прослушал кости и потроха -- все вроде цело, хоть и
дрожит дикой болью, но долго не продержаться -- насмерть
забьют... Унтеры вернулись отдохнувшие -- и вновь за свое, опять
вчетвером -- подонок должен быть сломлен...
Гек терял силы, уже и не было так больно, в сознании мешались явь
и бред, тело переставало подчиняться инстинкту самосохранения и
только сотрясалось под ударами...
Обед. Унтеры перекурили в последний раз:
-Отдыхай пока, гад, паскуда, тварь говенная! После обеда --
начнем. Это еще только разминка была...
После обеда им вернуться не довелось -- нежданно-негаданно
нагрянула чертова санэпидкомиссия из мэрии, болталась по
территории до самых сумерек, всС нарушения искала, всюду побывала
-- и на "тузике" (на помойке) и в сортире, и в камерах, и в
казармах... В штрафной изолятор их не пустили, само собой, отвели
глаза идиотам штатским, но и "рихтовать" пока было нельзя: от
изолятора до других служб -- рукой подать, крики услышат, пытки
им померещатся...
Да, слышимость была приличная. В воспитательных ли целях, а может
и по халатности, звуковая изоляция в "шизо" никуда не годилась.
Кроме руководства зоны все обычно могли слышать воспитательные
процессы, в нем происходящие. Вот и на этот раз, помимо
сидельцев, взбудораженных ночными событиями, вольняшки и
обслуживающий зону наличный состав знали суть происходящего в
изоляторе. Ушастый недаром старался: уже к полудню ему и его
людям, ждущим в готовности номер один, донесли и о ночной свалке
и о побоях. Двадцать тысяч в ноздри небогатому начальнику
городской санэпидслужбы -- и наспех собранная внеплановая
комиссия приступила к работе...
Тем временем Ушастый взялся за списки, Фанту с его ребятами также
нашлась работа -- прослушать все телефонные разговоры зоны с
городом... К вечеру Ушастый уже выявил имена и адреса избивающих,
а также и тех, кто их менял в 21-00.
Раздосадованные и неудовлетворенные унтеры, во главе с охромевшим
Куном Кранцем попросили сменщиков ничего не предпринимать до
начала следующей смены, оставить "борзого" им (согласно осеннему
сложному скользящему графику, они две недели дежурили в режиме
сутки-через-сутки, сменяя друг друга). Те согласились легко (по
пятьсот на рыло от людей Ушастого). Кун Кранц так и не добрался в
тот вечер до дому, где ждала его старенькая мамаша и
жена-бензопила -- угодил под поезд. Ему пришлось сделать для
этого изрядный крюк к железнодорожному переезду, да Ушастый по
такому случаю не поленился, лично подвез. Но и Ушастый понимал,
что излишества могут только повредить, поэтому никаких иных
следов насилия на останках покойного не обнаружили. Еще одному
унтеру, выбранному наугад, неизвестные хулиганы переломали обе
руки в собственной парадной, а обоих оставшихся другие
неустановленные лица просто крепко, в кровь, избили, ничего при
этом не говоря и не объясняя.
Труп Кранца обнаружили немного заполночь, отвезли в морг,
опознали... Лем Джонс, накачанный лошадиной дозой
обезболивающего, уже спал в послеоперационной, с прибинтованными
к шинам руками... Избитые терялись в бесплодных догадках до
самого утра...
Хозяин зоны, как водится, торчал в Бабилонской командировке
(необременительные отчеты и кабаки с однокашниками), начальник
режима, оставшийся на хозяйстве, хотел было заказать
расследование, да осекся в мыслях своих: ясно в чем дело, куда
там... Да вскроется, что он покрывал пытки осужденных -- и так
уже пошли невнятные звонки от депутатов, адвокаты закрутились
столичные, унтеры-идиоты с белыми от испуга глазами "ничего не
знаем, никого не подозреваем..." Угораздил черт плешивого дурака
не вовремя укатить... А... может и он... -- руки длинные у
мерзавцев -- ...знал что к чему... Его подставил, чтобы в затылок
не дышал... Что же делать, черт возьми?..
По счастью у начальника режима имелась на такие случаи
всамделишная не долеченная язва двенадцатиперстной кишки,
благодаря обострению которой он и взял отпуск по болезни. Заменил
его с умеренным энтузиазмом начальник хозчасти, поскольку за
порядок вместо двух отсутствующих начальников, по большому счету,
он и не отвечал полною мерой, а сделать акцент на некоторых
полезных решениях -- за несколько самостоятельных суток -- можно
и вполне безопасно... Через трое суток, когда вернулся Хозяин
зоны, он все же был зван на ковер и получил нахлобучку с
выговором за самовольную смену фирмы, поставляющей уголь для
зоны, но выговор для пятидесятитрехлетнего подполковника без
академии -- не больше, чем пятнышко в послужном списке, даже на
пенсию не повлияет, а вот угольная контора -- явно не забудет его
в своей благодарности, уже не забыла -- на двадцать пять тысяч и
еще обещала... (Вариант с угольком придумал Тони Сторож,
державший постоянную связь с Ушастым и Фантом, а фирма --
контачила с ним и через профсоюзы с братьями Гнедыми).
Администрация зоны не то чтобы боялась общественной огласки и
шума как такового, а скорее не хотела привлекать внимания
бездельников из контролирующих служб -- "в чем причина
беспорядков там, у вас, почему побоища и поножовщины, где
воспитательная работа и авторитет власти..." На совещании зонного
руководства с помощью нехитрых эвфемизмов и патриотических
панегириков в сторону Господина Президента было решено инцидент в
четвертом отряде не раздувать, а в Бабилон накатать очередную
слезницу о недостаточных правительственных заказах на работу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154